— Вы просто подчинитесь — и никто не умрет.
— Но присяга…
— Какая присяга? Никто не умрет. Понимаете? Ваша присяга — сохранить жизнь солдату.
— Хорошо… Смена караула через полчаса.
— Я знаю…
* * *
Ночи все-таки белые, и в полночь видимость прекрасная. Офицер, хоть и говорит, что понял присягу правильно, но черт его знает, что у человека в башке. Поэтому Дикий приказал еще троим парням с ручными пулеметами пробраться поближе к оружейному складу и устроиться на холме, располагавшемся в сотне метров от поста. Не выдержав, Дикий пошел за ними, лег чуть в сторонке. Сухая трава щекотала лицо.
Склад окружала сетчатая ограда, прикрепленная к бетонным столбикам, да и сами ворота представляли собой жалкое зрелище. Но главное здесь не укрепления, а люди, которые могут кричать, бежать, стрелять, а таких кричащих, бегущих, стреляющих придется убивать, придется убивать и тех, кто выскочит из общаги. Убивать не хотелось, потому что люди не заслужили смерти.
Но офицер попался правильный. Он скомандовал. Дикий с холма видел сцену очень хорошо, и охрана прибежала к воротам. Там ее парни и разоружили.
— Подгоняйте машины, — скомандовал Дикий по рации.
Парни с пулеметами спустились с холма и направились к оружейному складу. Через КПП на территорию городка въехали «Уралы», затормозили возле склада. Один из «Уралов» стал разворачиваться и медленно подкатил задом к складским воротам. Парни привязали к воротам трос, «Урал» дернул, ворота хрустнули и распахнулись.
Через минуту Дикий уже несся по складу, соображая на бегу и командуя, что брать и грузить в машины. Оружия на складе до фига. Им можно, наверное, вооружить гвардию европейского государства Люксембург.
Парни из группы Дикого таскали ящики молча, только громко дышали от напряжения. На погрузку награбленного ушло не более получаса. Проехав через КПП, забрали бойцов, охранявших территорию. В офицерской общаге так никто и не проснулся. Ни единого выстрела и всего полтора десятка синяков — хорошая операция.
Судно их ждало довольно далеко от военного городка, и по кривой проселочной раздолбанной дороге пришлось ехать километров тридцать, так что, когда «Уралы» выкатились к Ладоге, солнце уже светило вовсю, играя на серо-голубых водах озера веселую мелодию июньского утра…
Бойцам, однако, было не до красот природы. Они (про себя Дикий их называл «викингами») чертовски устали от бескровной, но нервной операции, они были рады, что остались живы, они знали, что им еще таскать и таскать награбленное.
Судно стояло несколько в стороне от берега, и ящики пришлось сперва грузить на лодку и отвозить по мелководью к судну. Где-то час всего выматывающей до скрипа в позвоночниках работы.