— Будем надеяться, что ничего страшного не случилось, — ответила Нэнси. — Может быть, опять бык мистера Снела вырвался на свободу?
— Только бы он никого не забодал! — сказала Джейн, не полностью отвергая предположение, что могут последовать какие-либо беды.
«Эта девушка меня всегда пугает, — подумала Нэнси. — Хоть бы Годфри поскорее вернулся!»
Она подошла к окну и стала напряженно всматриваться в дорогу, испытывая волнение, ей самой казавшееся ребяческим, ибо никаких признаков смятения, о котором говорила Джейн, не было видно, да и Годфри должен был возвратиться не по дороге, а через поля. Однако она оставалась у окна, глядя на тихое кладбище, где длинные тени могильных памятников ложились на ярко-зеленые холмики и на пылающую красками осеннюю листву деревьев в саду священника. Перед такой безмятежной красотой природы еще больше чувствовался надвинувшийся смутный страх, подобный ворону, медленно рассекающему крыльями напоенный солнцем воздух. С каждой минутой Нэнси все нетерпеливее ждала прихода Годфри.
Кто-то отворил дверь комнаты, и Нэнси мгновенно почувствовала, что это ее муж. Худшие опасения любящей жены сразу рассеялись, и она радостно повернулась к вошедшему.
— Слава богу, ты пришел! — сказала она, подходя к нему. — Я уже начала волн…
Она остановилась на полуслове, ибо Годфри, сняв дрожащими руками шляпу, повернулся к ней с белым, как мел, лицом и странным блуждающим взором — он смотрел на нее, но видел лишь какое-то другое, скрытое от нее зрелище. Боясь заговорить, она положила руку ему на плечо, но он не обратил внимания на ее прикосновение и тяжело опустился в кресло.
В дверях снова появилась Джейн с кипящим чайником в руках.
— Скажи ей, чтоб она ушла, — бросил Годфри, и когда дверь снова затворилась, он, сделав над собой усилие, заговорил более вразумительно. — Садись, Нэнси, вот сюда, — сказал он, указывая на стул рядом с собой. — Я нарочно поспешил домой, чтобы самому рассказать тебе обо всем. Меня постиг тяжелый удар… но больше всего меня беспокоит мысль, как перенесешь его ты.
— Что-нибудь случилось с отцом или Присциллой? — еле слышно спросила Нэнси. Ее губы дрожали, крепко стиснутые руки лежали на коленях.
— Нет, это не касается тех, кто сейчас жив, — ответил Годфри, неспособный к той деликатности и осторожности, к которым он стремился в своем сообщении. — Это Данстен… мой брат Данстен, который пропал шестнадцать лет назад. Мы нашли его… нашли его тело… его скелет.
Глубокий страх, охвативший Нэнси, когда Годфри заговорил, при этих словах сменился облегчением. Немного успокоившись, она сидела и ждала, что он скажет дальше.