Одноглазый сидел растерянный, не зная, продолжать ли разговор. Вдруг, словно осененный новой идеей, он спросил:
— А в этих краях есть старик по имени Зока?
— А как же, есть, конечно, — ответил пастух, — Зока — распространенное имя в горах. — Он улыбнулся в усы, но в глазах его не было ни искорки смеха. Заметив это, гость насторожился, единственный глаз его беспокойно забегал. Некоторое время гость сидел мрачный, будто проглотил кость, хотя хозяин проявлял по отношению к нему всю вежливость, которая требовалась горским этикетом.
Вошел юноша в коротком стеганом бешмете. Это был сын Зоки. Он принес гостю горячий жижиг-галныш с чесночным настоем.
Тихий летний ветерок шелестел в густых кронах чинар. В ярких лучах солнца порхали бабочки, воздух был напоен запахом нагретых трав и цветов. Вокруг стояла тишина. Зелимхан, в голове которого теснились тяжелые думы, не замечал царившего в природе спокойствия. Он, который был уверен, что физическим истреблением носителей зла можно уничтожить все зло на земле, впервые задумался над тем: так ли уж верен этот путь?
Внутренний голос говорил ему, что он подошел вплотную к какому-то мрачному прозрению. Вот-вот упадет завеса, и его глазам вновь откроется вся громада зла, царившего в мире, и его подвиги, его дерзкая храбрость окажутся бессильными.
Только теперь он начал понимать, какая невероятная тяжесть ложится на плечи того, кто пытается преобразить эту угрюмую и беспросветную жизнь людей. Он задумался над тем, что ведь и деды его сошли в могилу, так и не одолев и частицы существующего зла, вынужденные изворачиваться и даже воровать, чтобы не оставлять в голоде и нищете своих детей. Кто сможет все это изменить? Он один? Но под силу ли это одному человеку? Он вспомнил свои первые беседы с Зокой и другими пастухами, которые просили, чтобы он повел их за собой. Но куда ему вести их, если он сам не знает другого пути, кроме убийства?..
А рядом с этими большими мыслями внимание его занимали и сомнения мелкие, порожденные веками сложившимися предрассудками.
...Зелимхан с женщинами в лесу! Что скажут люди, услышав об этом? На мгновение его обожгло стыдом от этой мысли. Капли пота выступили у него на лбу, и, поднявшись, абрек вытер бронзовое от загара лицо полой старой черкески. Но лицо это все еще сохраняло суровое выражение, и в глазах горел упрямый огонь. Он выругал себя за то, что взялся абречить с женщинами и детьми, но тут же задумался: «А куда же им деться без меня? Раз уж взялся бороться до победы — надо все выдержать!»
Зелимхан огляделся вокруг, и в этом взгляде появилась тревога, как у раненого волка, спасающегося от нового удара. Его взгляд ухватил все детали этого странного обиталища абрека: дремучий лес, посередине луг, покрытый пожелтевшим ковылем, на котором играют его дети. Словно впервые здесь, вдали от людских глаз, почувствовав свободу, они резвились, с криками бегая вокруг Бици и Зезаг, которые суетились над котлом у очага. И гнев абрека постепенно угасал, сменяясь теплым чувством нежности.