— Да, — ответил Аюб.
— Читай.
С большим напряжением прочитав письмо, Аюб перевел дыхание и, устало откинувшись на спинку стула, выжидательно смотрел на товарища.
— Хорошо написал, — сказал Зелимхан. — Сегодня же отправь письмо в Ведено и сделай так, чтобы его вручили лично Оба-Хаджи. А я съезжу к Эльберду в Галашки и узнаю, не слышно ли чего нового о моей семье.
— Как! Один? — воскликнул Аюб, и в голосе его прозвучала тревога.
— Да, один. Я еще хочу наведаться и к Одноглазому. Человек он, конечно, скверный и мелкий, но несправедливо было бы ему погибнуть от моей руки за несовершенное предательство. Пусть сам произнесет себе приговор. Ты же, как отправишь письмо, не позже чем завтра поезжай к Зоке, возьми из нашей отары лучших баранов и раздай их бедным людям. Ведь до курбан-байрама остается всего два дня...
Шахида Борщикова срочно, чуть не под конвоем, привезли в Грозный. Тут он был немедленно доставлен в личный салон-вагон генерала Шатилова, который отбывал в Тифлис для доклада наместнику.
Генерал встретил Шахида довольно холодно. Он пропустил мимо ушей витиеватое приветствие, которое еще в дверях произнес хитрый шалинец. Шатилов смерил чеченца уничтожающим взглядом.
— Вы полагаете, господин Борщиков, что моим терпением можно злоупотреблять? — резко спросил он.
— Я весь к вашим услугам, господин генерал, — Борщиков вытянулся, держа руки по швам. — Приказывайте.
— Мой приказ вам давно известен: мне нужен Зелимхан, живой или мертвый.
— Простите, ваше превосходительство, видит аллах, я делаю...
— Надо, чтобы это видел я, а не аллах! — зло крикнул генерал.
Борщиков закатил глаза и открыл было рот для очередной верноподданнической фразы, но увидел, как Кибиров, сидящий тут же в кресле, предостерегающе погрозил ему пальцем. Рот Шахида тут же закрылся
— Что же вы молчите? — спросил генерал.
— Ваше превосходительство отняли у меня дар речи...
— Положим, его у вас и не было, — усмехнулся Шатилов. — Итак, вы имеете сообщить мне что-нибудь важное?
Борщиков согнулся в почтительном поклоне, не отрывая умильного взгляда от генеральского лица.
— Имею, ваше превосходительство.
— Говорите! — Шатилов достал папиросу из золотого портсигара и закурил.
— Зелимхан находится сейчас в ауле Новые Атаги, — выпалил Борщиков. — Этой ночью мой человек долго ходил за ним и проследил его до самого дома, там, за речкой, а утром сообщил мне...
— А вы не думаете, что вашему человеку было бы разумнее не таскаться за этим разбойником, а просто пристрелить его? — перебил его генерал.
— Ваше превосходительство, ночь была очень темная, и к тому же Зелимхан был вдвоем со своим помощником.