— Что, забыл свое имя? — спросил хозяин.
— Нет.
— А ну, какое же оно?
— Вор, — ответил Одноглазый и дураковато улыбнулся.
Пристав засмеялся и со всеми удобствами устроился за письменным столом.
— Ну и как, доволен ты своим именем?
— Очень даже доволен, — отвечал Одноглазый, по всей вероятности, действительно не видя ничего дурного в своей профессии.
Пристав выпрямился в своем кресле и вдруг сделал серьезное лицо:
— Но запомни, если ты не прекратишь свои кражи, я посажу тебя в тюрьму. Вчера только жаловалась мне жена купца, что ты обчистил ее курятник.
— А зачем купчихе куры, когда на базаре так много мяса, а у мужа сундук золота? — вполне серьезно осведомился Одноглазый.
Чернов расхохотался.
— Вот уж этого я не знаю. Спроси-ка об этом у нее сам, — пристав снова посерьезнел. — А вдруг купец пожалуется начальнику округа? Тогда нам обоим влетит. Придется мне для оправдания посадить тебя... Куда?
— В тюрьму.
— Верно говоришь. Всякая собака знает свое место. Ну и молодец же ты, Багал, — пристав сделал паузу, будто что-то вспоминая, и добавил: — Да, ты, случайно, не видел Зелимхана Гушмазукаева?
— Нет. А зачем он мне?
— Как же, он ведь твой друг.
— Что вы, какой же он мне друг? — вор с искренним удивлением уставился на хозяина единственным глазом.
Пристав подумал немного.
— Пусть не друг, — сказал он серьезно, — но ты должен увидеть его и передать от меня несколько слов.
— Что же мне сказать ему?
— Скажи, что я хочу жить с ним в дружбе, что готов ему всегда и во всем помочь. Скажи еще, что я лично не сделал никакого зла его семье и не собираюсь этого делать, что все его беды произошли по вине старшины Адода Элсанова и его сына. А честь их семьи опозорили Говда из Махкеты и его сын Успа. Понял?
— Очень даже понял.
— Кроме того, пусти среди людей слух, что власти, дескать, не имеют никаких притязаний к Гушмазуко и его сыновьям, что во всем этом деле повинны Адод и Говда. Понял?
— Понял.
— Но учти, если хоть звуком одним обмолвишься об этом нашем разговоре, знаешь, где тогда будешь?
— Знаю.
— Где?
— На каторге.
— Вот молодец! Вор хорошо знает свое дело, — Чернов покровительственно кивнул Одноглазому и, выпроводив его за дверь, тотчас сел писать рапорт на имя начальника округа с просьбой помочь ему перевестись из Веденского участка.
Когда пристав Чернов давал свои поручения Одноглазому, Зелимхана еще не было в Ведено.
Двое из совершивших тогда побег — Муса и Дика — отправились прямо в Шали, к родственникам. А Зелимхан с третьим товарищем, задержавшиеся, как нам уже известно, в ауле Старая Сунжа, скрылись в Сунженских лесах. Отсюда, проводив Саламбека в Сагопши, Зелимхан также прибыл в Шали.