Профессиональное убийство (Гилберт) - страница 122
«Почему Рубинштейн вернулся?»
«Подумал, что оставил окно незапертым. Эта коллекция была его жизнью».
Меня вдруг снова охватил гнев. Будь у меня нож, я мог бы сто раз вонзить его в это неподвижное тело. Я понимал того маньяка, который, стоя в лунном свете, рубил саблей труп своего врага. Я сказал Фэнни: «И его смертью. Ты замешана в этом. Тебе не оправдаться».
«Я здесь ни при чем», — возразила она.
«Кому это известно?»
«Ты не станешь лгать».
«Не стану делать тебя своей сообщницей? Почему бы нет? Мне поверят. Все удивились, что ты уехала так неожиданно».
«У меня была причина, — ответила Фэнни. — Не связанная ни с тобой, ни с Рубинштейном».
«Расскажешь это судье, — усмехнулся я. — Вопрос в том, кому из нас он поверит».
«О чем ты говоришь?»
«Кто знал о браслетах на Рочестер-роу? Фэнни Прайс. Кто сотрудничал со мной несколько лет? Кто бывал здесь раньше, знает расположение дома? Кто хитростью убрал с пути Рубинштейна? Звони, оповести весь мир о том, как провалился наш план. Тебя не повесят, красотка Фэнни. Только упрячут в тюрьму на годы — лет на двадцать. Тебе будет пятьдесят, когда выйдешь на волю. Тогда ты станешь спокойнее. Не будешь сводить мужчин с ума».
Фэнни вызывающе запрокинула голову. Я ни разу не видел ее испуганной. Видел побитой жизнью, оскорбленной и униженной. Знал о ее муже. Однажды он едва не убил ее, но не смог сломить ее дух, хотя сломал ей руку, когда был пьян. Она посмотрела на меня — глаза у нее как у змеи — и сказала: «Оповести весь мир. Я рискну».
«Как хочешь, — сказал я. — Но сначала послушай, что я скажу. А я скажу, что находился у себя в комнате и услышал шаги. Сообразил, как отперли дверь в Китайскую комнату. Меня это не интересовало. Я не двинулся с места. Потом услышал шаги, голоса. Я вошел туда и обнаружил тебя стоящей над Рубинштейном. Понимаешь, красотка Фэнни, чему все поверят? Ты выманила его из дома для своих целей. Когда он должен был выехать, ты убедила его вернуться. Вспомнила, что видела открытое окно. Рубинштейн вернулся, ты следом за ним. Ты была воровкой. Я вошел и увидел тебя».
Я думал, что Фэнни бросит мне вызов даже тут, но она этого не сделала. Она сказала: «Твоя взяла», — и потом мы обсудили сложившуюся ситуацию. Спрятать Рубинштейна в китайский халат предложила Фэнни: «Пройдут дни, может, недели, пока его обнаружат. Сочтут, что он поймал Лал на слове. Искать здесь его не станут». И напомнила, чтобы я стер кровь с ножа. Рана не очень кровоточила. Фэнни пошла к нему в комнату, принесла вату, вытерла лужицу крови на полу. Затем все привели в порядок. Времени у нас было мало, но мы боролись за свои жизни. И снова Фэнни предложила столкнуть машину с обрыва. Сказала: «Это безумно, дурно, но это наш единственный шанс. Не вижу, с какой стати мне умирать из-за того, что Сэмми убит». Она подумала и о следах ног. Затем заперла окно, я вернулся к себе в комнату, а Фэнни спустилась вниз и уехала. В общем, это цепь случайностей, и никто, кроме вас, не узнал бы правды. Говорю — кроме вас, но это не так. Дело в проклятой пуговице, зажатой в руке покойного. Почему никто из нас не заметил ее? Наверное, мы очень нервничали. Из-за этой пуговицы и арестовали Фэнни. Она помалкивала, я знал, что она меня не выдаст. Расскажи она все, кто бы ей поверил? У нее не было против меня никаких улик. Мне достаточно было просто отрицать все, и ни один юрист не посмел бы явиться в суд с обвинением. Я бы признаваться не стал, будьте уверены. Какой смысл страдать обоим? Вы действовали в интересах Фэнни — я знал это, — но считал, что вы не доберетесь до меня. Учтите, я не хотел, чтобы ее повесили. Я делал все, что мог. Знал о ее бесчестном муже. Надеялся, что мы свалим вину на него — во всяком случае, мы могли возбудить достаточно сомнений, чтобы признать Фэнни невиновной. Я не думал, что ее оправдают полностью — этого не могло быть. Но общественность громко восхищалась бы ею, решив, что она защищала мужа. Чувство все еще важнее риторики, и они важнее холодных фактов. Но вы все-таки вышли на мой след. Выдал я себя анонимными предупреждениями, которые посылал вам и Паркинсону, когда он стал вмешиваться. Кто сказал, что стремление к безопасности предотвращает часть убийств? Я собирался уничтожить вас в тот вечер. На мое несчастье с вами находился Паркинсон, он оттащил вас в сторону. Я бы попытался снова, но после того, как браслеты были обнаружены, у меня не оставалось шансов. Вы хотели разоблачить меня? Я надеялся, что вы сосредоточитесь на Рэнделле… Что ж, вы одержали верх, и хотя я ненавижу смерть и боюсь ее, больше всего ненавистно мне ожидание той смерти, на которую вы отправили бы меня».