И тут самолет делает последний круг, выбрасывает какой-то небольшой предмет и улетает прочь из Ханкалы, целый и невредимый.
– А предмет?
– Предмет медленно опускается, крутясь в воздухе, и наконец падает тихонько на аэродромную плиту.
– Не взрывается?
– Нет, лежит смирнехонько.
– Не бежать! – кричит кто-то.
– Сдай назад.
– Ловушка.
– Минеров позовите.
Да какой черт минеров! Весь народ хлынул на летное поле: всем интересно, какой подарок выбросил чеченец. Об опасности никто в тот момент не думал.
– И ты подбежал?
– Одним из первых. Хочешь верь, хочешь не верь, а у меня уже смутное предчувствие было, что за гостинец спланировал к нам с небес Ханкалы…
– Догадываюсь и я.
– Ну, подбегаю. Какой-то сержант держит в руках трубку бумажную, перевязанную красной ленточкой. И что делать с этой трубкой, не знает. А к нему десятки рук тянутся, каждому интересно, что это за петрушка с красным бантиком.
Я, только глянул – сразу узнал: это та самая карта, пропавшая из штаба, будь она неладна! Угадал ты?
– Да.
– Тут дело мгновения решают… Подхожу я немедленно к сержанту и строго так говорю ему:
– Дайте сюда.
Не отдает:
– Я, говорит, первый поднял.
– Это секретный документ!
Вижу, не верит. Пожимаю плечами и строго так произношу:
– Думал спасти вас. Не желаете – дело хозяйское. Будете отвечать перед военным трибуналом. – И делаю несколько шагов в сторону, вроде уходить собираюсь – не драться же мне с ним, в самом деле?
Нервы у парня не выдержали, он рысью за мной:
– Извините, товарищ майор, я не думал ничего плохого… Вот, возьмите пожалуйста… – и сует мне эту трубку.
– Позже, в штабе, все подтвердилось: чеченцы, черти, подбросили нам ту самую карту!..
– Как мальчишек высекли.
– Не говори.
– Все то, что произошло с картой, да и все остальное, описывается одним словом: беспредел, – с горечью произнес генерал Матейченков. – Беспредел и хаос.
Он помолчал и сказал:
– Но ведь все это было в первую чеченскую войну.
– Ну да.
– А теперь, во вторую чеченскую, что-нибудь изменилось?
– Если изменилось, то очень мало, – покачал головой генштабист. – Все тот же бардак и головотяпство.
– Ты не преувеличиваешь?
– Наоборот, преуменьшаю. С тобой ведь, Иван Иванович, я могу говорить откровенно.
– Ну, и как происходило начало кампании на этот раз?
– Да ничуть не лучше. Разве что гостинца с красным бантиком нам не подбрасывали, да оперативную карту из штаба на этот раз не сперли… – сказал генштабист.
– Вот видишь, прогресс.
– Какой к черту прогресс! – загорячился собеседник. – Хотя я понимаю, ты иронизируешь… Да, карту на этот раз не украли, но все равно все наши секреты знала последняя нищенка на грозненской толкучке. И дату начала операции, и главные направления движения войск.