— Даже против отца? — сказал граф, положив ружье на руку.
— Даже против палача моей матери, — закричал Эверард.
Максимилиан с бешенством схватился за курок ружья и выстрелил.
— Матушка, матушка! Сжалься над ним, — вскрикнул Эверард и упал на пол.
Граф вздрогнул; смертельный ужас выразился в его лице; ему казалось, что перед ним явились тени умерших Альбины и Конрада. В самом деле, Конрад, возвратившийся из чужбины, вошел в дом егермейстера в ту минуту, когда граф прицелился в своего сына; он схватил руку Максимилиана и спас его от нового преступления: Эверард получил только легкую рану. Через несколько минут граф опомнился и бросил дикий взор кругом себя; он был в той же комнате, но с ним остался один Конрад и более никого, только кровавое пятно, видневшееся на полу, напоминало страшную сцену.
— Где Эверард? — спросил Максимилиан дрожащим голосом.
— В другой комнате, успокойтесь, он ранен только в плечо, и то не опасно, — отвечал Конрад.
— А Роземонда?
— Она пришла в себя и теперь помогает Эверарду.
— Но кто вы? Ужели мой брат Конрад? Как вы попали сюда и что значит этот мундир французского офицера?
— Да, я был некогда Конрад фон Эппштейн, а теперь генерал французской армии. Я расскажу о себе после.
— Так это не мечта, не сон? Но она? она?
— О ком ты говоришь, Максимилиан?
— О ней; она стояла возле Эверарда и грозила мне.
— О ком ты говоришь? — повторил Конрад.
— О! Я узнал ее, — продолжал Максимилиан с каким-то ужасом, — какой суровый, неумолимый взгляд! Напрасно умолял ее Эверард; нет более пощады!
— Я не понимаю тебя, брат, — возразил Конрад. — Только что Эверард просил меня передать тебе, что он прощает тебя и будет молиться за тебя.
— К чему? — отвечал граф с глубоким унынием. — Она была здесь, повторяю тебе.
— Кто она?
— Альбина… Но пойдем отсюда, брат. Кровь требует мщения… Выйдем на свежий воздух, мне душно. Но быть может, мое дыхание так заразительно?.. На мне тяготеет проклятие…
— Не хочешь ли ты увидеть Эверарда, чтобы дать ему прощение за прощение?
— Нет, нет, я не хочу видеть никого; я не отец, я не человек, я не принадлежу уже земле, но обречен аду. Выйдем отсюда!
Максимилиан выбежал из дома Джонатана и неровными шагами пошел к замку; Конрад следовал за ним. Через несколько минут братья вошли в красную комнату, и Максимилиан запер за собою дверь.
— Теперь мы в безопасности, — сказал он, бросившись в кресло. — Я как будто пробудился от тяжкого сна, рассудок возвратился ко мне. Но прежде я бредил, или все это было на самом деле?
— К сожалению, так, — произнес Конрад.
— Но ты, ты не призрак, а?