— Все, как мы и задумали. Так, приехали. — И он указал на угловой дом.
Петрине он показался очень приличным на вид: элегантный подъезд с фонарем, резные колонны и углубленные в стену окна. Все дома в Парадиз-Роу были построены еще во времена Стюартов, и, глядя на один из них, Петрина вспомнила об одной из первых обитательниц этого старинного уголка — герцогине Мазарин. Листая как-то в библиотеке графа одну из исторических хроник, она наткнулась на жизнеописание этой прекрасной, доброй и бесшабашной герцогини, пленившей сердце Карла II.
Король назначил ей ежегодное содержание в четыре тысячи фунтов, но, испытывая непреодолимую страсть к карточной игре, герцогиня просаживала все свои деньги, и после смерти короля, когда долги стали сильно превышать ее доходы, бедной женщине пришлось навсегда обосноваться в Парадиз-Роу.
«Одна — любовница короля, другая — графа!» — подумала Петрина и затем, отбросив все посторонние мысли, стала внимательно слушать Николаса Торнтона.
— Если мы пройдем немного вперед, то увидим нежилой дом; там на его ступеньках мы сможем расположиться и наблюдать за особняком Ивонны.
— Да, это очень удобное место, — согласилась Петрина.
Они подошли к дому и огляделись. Действительно, здесь они могут, оставаясь незамеченными, спокойно наблюдать за всем, что происходит на улице.
Николас Торнтон обмахнул каменную ступеньку носовым платом, и Петрина села. Внезапно ее охватило волнение. Мысль, что она поступает крайне предосудительно, терзала ее. И в то же время это был единственный способ спасти графа от леди Изольды.
— Подождите-ка, я вас устрою поудобнее! Тут есть немного сена, — суетился вокруг нее Торнтон.
Петрина оглянулась и увидела в небольшой нише припрятанную охапку сена. Торнтон разложил его на верхней ступеньке, и Петрина, усаживаясь, весело рассмеялась:
— О, как на диване с подушками! — И, увидев в руках Торнтона небольшой сверток, который тот протягивал ей, спросила: — Что это?
— Кое-что из съестного. Я знал, что вы уедете из дома до обеда, и решил прихватить с собой на случай, если вы проголодаетесь.
— Вы обо всем подумали! — воскликнула Петрина.
— В нашем деле каждая деталь важна! — ответил Торнтон торжественно, и они рассмеялись.
Петрина развернула пакет. В нем были хлеб, ломтики ветчины и сыра, которые они и разделили поровну.
— Как долго придется ждать? — спросила Петрина, прожевывая последний кусок.
— Меньше, чем мы предполагали.
— Почему?
— Я узнал, что мадемуазель Ивонна сегодня не будет выступать в Воксхолле.
— Не будет петь в Воксхолле?
— Нет, она сейчас дома, отдыхает. Так мне сказали в «Садах».