Он спокойно вынул из кармана платок и прижал его к своему окровавленному носу.
Случились две небывалые вещи. Раньше никто из нашего класса не смел ударить Салувээра. И никогда раньше Мадис не оставлял своего друга на произвол судьбы.
Теперь я снова стоял лицом к лицу с Арви. Вся его самоуверенность исчезла, словно ее стерли, как стирают тряпкой мел с классной доски. На лице его теперь был страх, самый обыкновенный страх, который он не мог скрыть.
— Ну-ка объясни: что ты имел в виду? — сказал я и двинулся к Арви.
— Ничего, — пролепетал тот.
Я заметил, что у него дрожит подбородок. Вот-вот заплачет.
— Ну, что — завоешь так или желаешь сначала разок попробовать прямого справа?
У меня в душе не было ни жалости, ни пощады. Я был взбешен. Пожалуй, никогда прежде я еще не был так зол.
— Я беру свои слова назад, — сказал Арви и тут же действительно заревел.
— Пошел прочь! — сказал я. — На тебя противно смотреть.
Всхлипывая, он выглядел таким жалким, что я просто не мог ударить его второй раз. Но это не означает, будто я пожалел его. Честно говоря, мне стало жаль себя. Мээли уже и так подозревала нас с Олевом. Хорошенькая благодарность за то, что мы опустили им в почтовый ящик предупреждение, что мы принесли им из леса полевую сумку Кярвета. А теперь еще новое обвинение, да к тому же перед целым классом…
С каким удовольствием я бросился бы сейчас в раздевалку, натянул бы пальто и отряхнул со своих ног прах гимназии! Этот неблагодарный мир сделался для меня невыносимым. Мне все опротивело. Но прозвенел звонок, и я уселся за парту.
— Что Арви имел в виду? — спросил Олев шепотом. — С чего он это взял?
Я пожал плечами.
— Это дело надо выяснить, — сказал Олев. — Просто так оставлять нельзя.
К счастью, в класс вошла учительница, и нам пришлось прервать разговор.
Я все еще никак не мог решиться рассказать Олеву о своем посещении отца Мадиса. Ведь Олев сразу бы бросился сообщать Мээли, что ее дядя жив и здоров. Олев же не догадывается, что Мээли нам не доверяет. А тут еще Арви со своим обвинением!.. Но все же необходимо сообщить Мээли радостную весть так, чтобы она поверила правде. И нужно объяснить Олеву, что слова Арви связаны с моим посещением отца Мадиса… Все это так запуталось, что я никак не мог найти выход из положения.
На следующей перемене Мадис подошел ко мне:
— Отойдем куда-нибудь, надо поговорить.
«Ну, — подумал я, — похоже, Мадис такой парень, до которого долго доходит. Теперь, стало быть, я получу сполна».
Место мы нашли в раздевалке. Здесь никого не было. И тут выяснилось, что Мадис вовсе не собирался давать мне нахлобучку. Он действительно хотел поговорить.