Потом дед Коля выполз, безногий, безухий, и давай с бабой Натой перекрикиваться. Я уж не стал слушать, чтобы с настроения не сбиться. Настроение-то у меня самое боевое было. Я еще заговоренной воды хлебнул и друзьям дал по глотку приложиться. Ух, и ободрало горло!
В общем, пошли мы. У ворот остановились. Пока сторожа засовы отодвигали, створки железные наклоняли, мы парой слов перекинулись. На вахте сегодня Дубень стоял со Стасом, хорошие парни, целые. Почти.
– Зомбей видали?
– А то, – солидно сказал Стас, и Дубень кивнул, подтверждая. – Почти к воротам ночью подобрались. Вовремя вы на охоту.
– Охота выйдет удачной, – пообещал я.
И впрямь такое у меня было чувство. Ведь я твердо решил: добуду пять глаз. Столько мне не хватает, чтобы стаж набрать на звание зрелого охотника.
Ну, они за нами заперли ворота, так что ни одной дырки в заборе не осталось, куда могли бы проклятые зомбаки пролезть. И мы пошли.
Тропа была глубокая, по колено почти. Много охотников здесь ходило. А скоро и арка кладбищенская показалась. Шагали мы молча, так как третье правило предупреждает: «на охоте веди себя тихо».
Мы внутрь проникли и двинулись вглубь по широкой, расчищенной дорожке. Ее все чистят: бабы перед похоронами, охотники после доброй охоты, им детишки помогают. Потому что четвертое правило гласит: «ходи по дорожкам – зомби боятся открытых пространств и предпочитают прятаться в зарослях». Никто, ясное дело, себе не враг правила нарушать.
Кладбище было старое, еще тех времен, до катастрофы. Много старых могил сохранилось – с каменными плитами, железными крестами… Теперь таких не делают, не из чего. По-простому зарывают да заваливают потом сверху мусором. Еще и заговаривают могилу. Но мертвецы – беспокойный народ: чуть не с должным чувством старики молитву прочли – уже обратно норовит вылезти трупешник проклятый. Из старой-то могилы небось не особо и вылезешь, из-под камня не вывернешься. Может, какой особый был камень, вроде заговоренного? Эх, знать бы нужное заклятие да завести себе такой булыжник особый: хрясь зомбяку по башке – и готово, в Яму тащи. Может, еще вызнаю у стариков, как детей заведу и солидным человеком стану.
Тут всегда темно, на кладбище-то. Деревьями поросло все, кустами. У нас ничего не росло отчего-то, а тут прямо лес. Ветки эти переплетаются над головой и тусклый дневной свет начисто закрывают, так что под ними все равно что ночь. Не, ну видно что-то… Особенно если знать, что глаза-то у зомби светятся. Вон вроде блеснуло за кустом…
Мы с Петькой поправили на шее связки чеснока, выставили колья. Впереди виднелась развилка.