— Мистер Монд, — начал Чарлз с порога, — я ожидал всего чего угодно, но только не этого. Полюбуйтесь! Как вам это нравится? — И он выложил перед Мондом произведения Кирхгофа.
— Садитесь, мистер Маккью, — предложил Лоуренс. — Сейчас мы попросим, чтобы нам принесли кофе и, если хотите, выпить. Что бы вы предпочли?
— Виски, — коротко бросил Чарлз.
Рудольф отправился сделать заказ, а они склонились над чертежами. Пока Лоуренс перебирал их, Чарлз поведал ему историю болезни Кирхгофа.
Монд пытался рассортировать рисунки. Сначала разделил их, отложив в сторону те, что выглядели выполненными наиболее тщательно. Потом рассортировал каждую из стопок, подбирая рисунки наиболее похожие друг на друга, то укрупняя, то дробя группировки.
— Я уже колдовал над ними, — раздраженно пробурчал Чарлз.
— И что же? — Монд с интересом поднял на него глаза.
— А ни черта похожего на то, что есть на самом деле.
— Вы это заметили?
— Тут бы и слепой заметил.
— Чарлз, у вас, наверно, есть данные, приходилось ли Кирхгофу прыгать с трамплина в «Спринг-бод»?
— Да, он был там. Почти четыре года тому назад, незадолго до дисквалификации.
— Он уже принимал анаболики?
— Очевидно, да.
— Вы беседовали с ним?
— Имел счастье, в голове у него пусто, как в гнилом орехе.
— Ни одной зацепки?
— Ни единой.
— А что-нибудь о тройном прыжке вы у него спрашивали?
— Нет, приберегал на закуску.
Монд вдруг отложил в сторону чертежи и стал внимательнее рассматривать рисунки.
— Вы уверены, Чарлз, что здесь все, что нарисовал Кирхгоф?
— Когда имеешь дело с таким типом, как доктор Митаси, — Чарлза передернуло, — ни в чем нельзя быть уверенным.
— Это хозяин психиатрической клиники?
— Да.
— А где сейчас Пауль?
— В спецбольнице. С ним работает группа психиатров. Так сказать независимые эксперты.
— У меня есть предложение, — сказал Монд. — Что, если нам попробовать провести один эксперимент?
— Вот именно, один, — не дослушал его Маккью, — надеюсь, вы предложите вздернуть его, а еще лучше — вместе с доктором, и посмотреть, что из этого выйдет.
— У меня несколько иное предложение, если не возражаете?
— Давайте.
— Во-первых, я думаю, мы без труда сможем установить, все ли здесь рисунки.
— Это каким же образом?
— Вы правы, мистер Маккью, в том, что рисунков, напоминающих тройной трамплин в «Сноуболле», тут нет. Это навело меня на мысль, что их специально могли убрать. Вы не спрашивали доктора, часто ли Пауль их рисует?
— Он утверждает, что чуть ли не все свободное время.
— Это как раз то, что нам надо. Предложение мое сводится к следующему. Оставить на пару часов Пауля одного и снабдить его всем необходимым для рисования. Ну, бумагой, фломастерами, карандашами и прочим. Это первое. Второе: надо наших мастеров попросить изготовить рисунки и чертежи, аналогичные тем, что лежат перед нами. Тоже в двух вариантах — рисунки и чертежи. Но чтобы это были рисунки, по рельефу постепенно как бы приближающиеся к тому, что можно увидеть в «Сноуболле». То есть надо попытаться восполнить недостающее. А потом попробовать предъявить все это Паулю.