На перроне шел дождь. Анна подняла воротник и взяла у проводницы свой чемодан.
— Хорошего отдыха! — сказала проводница и захлопнула вагонную дверь.
Рассчитывая по прибытии на теплую черноморскую погоду, теперь Анна стояла в темноте под беспросветным дождем. Поезд тронулся и, набирая ход, устремился к Черному морю. В поселок Придивный, где был ее санаторий, поезда не ходили.
Анна покатила свой чемодан к вокзалу. Там ее обогнал крупный темноволосый мужчина, открыл тяжелую дверь и придержал, чтобы пропустить Анну вперед. Списав его любезность на свой жалкий вид, она молча кивнула, однако, заметив, что в зале ожидания пусто, спросила:
— Не знаете, где автобусная остановка?
Мужчина махнул рукой:
— Слева от центрального входа! Первая маршрутка придет в шесть тридцать пять.
— А сколько сейчас?
Он поднял глаза и посмотрел на вокзальные часы:
— Без четверти три. Вы с поезда?
— Зачем спрашивать, если видели меня на перроне.
— Должны бы знать, во сколько прибывает ваш поезд.
— Я никому ничего не должна, — отрезала Анна и добавила несколько мягче: — Проснулась за несколько минут до прибытия, ничего не успела сообразить.
— Отдыхающая…
— А что в этом плохого?
— Ничего, — мужчина рассеянно огляделся, потом спросил: — Вам куда?
— В каком смысле?
— Дом отдыха… Санаторий… Или что там у вас?
— Санаторий «Жемчужный».
— Это в Придивном. Я тоже еду туда. Могу подвезти.
— Вы на машине? — удивилась она. — Но ведь вы только что с поезда.
— Я встречающий.
— И где же те, кого вы встречали?
Мужчина неожиданно обозлился:
— Короче, едете или нет? Между прочим, ценник у привокзальных бомбил стартует с трех тысяч рублей.
— Еду!
Он взял ее чемодан, они пересекли зал ожидания и вышли на привокзальную площадь, которая «по совместительству» служила автомобильной парковкой. Дождь кончился, и над частной застройкой засеребрилась тонкая полосочка неба.
— Светает… — Мужчина щелкнул брелоком, подошел к белому внедорожнику и сунул чемодан в багажник. Усевшись в машину, пристегнул ремень безопасности и покосился на Анну, которая устроилась рядом: — Меня зовут Николай.
— Меня Анна.
— Москвичка?
— С чего вы решили?
— Москвичей сразу видно.
— И чем же мы отличаемся от других?
— Резкие, злые, суетливые, — Николай тронул машину. — Не обижайтесь, это обобщенное мнение. Где москвичи, там вечные разбирательства.
— Не любите вы нас…
— За что вас любить? Живете в своей столице, жируете, как будто в другом государстве.
— Если так рассуждать, то и вас, южан, любить не за что. В тепле живете. Двенадцать месяцев отпуск. Фруктов — завались, море — пожалуйста. Не то что мы — в холодной серой Москве.
