— Просто не сошлись характерами. Разные люди.
Виталина Лаврентьевна кивнула и убежденным тоном заметила:
— Значит, изменял. Они, мужики, все одним миром мазаны. У моего после сорока тоже крыша поехала. Воистину говорят: «Седина в бороду — бес в ребро».
— Да нет же… — Решив возразить, Анна вдруг замолчала, наблюдая за тем, как Виталина Лаврентьевна открывает шкафчик с ключами.
— Так и быть, — администраторша положила на стойку ключ с номерком. — В первом корпусе есть свободный номер. Удобств не обещаю, но все необходимое есть. Отдыхайте, завтра я вас переселю.
Первый корпус, куда временно заселили Анну, располагался в глубине санаторского парка, куда вела засыпанная битой кирпичной крошкой дорожка. По дороге туда колеса чемодана выдавали нервную, трещащую дробь, которая полностью соответствовала душевному состоянию Анны. До места она добралась чуть живая.
Здание первого корпуса представляло собой образчик имперского ампира эпохи раннего сталинизма. В его декоре еще присутствовали кое-какие излишества вроде алебастровых ваз, лепных розеток и фигурных кронштейнов. Умеренно обшарпанный вид корпуса, а также его название указывали на то, что некогда он был первым и, возможно, единственным зданием санатория.
Вестибюль первого этажа был захламлен, его использовали как склад для поломанной мебели. Стеклянная дверь на лестницу к верхним этажам была задвинута хромоногим столом.
По счастью, номер Анны оказался на первом. Войдя внутрь, она заперла за собой дверь и поискала глазами ванную. Ее не было, но идти куда-то далеко, чтобы умыться, ей не хотелось. Она разделась и уже расправила постель, когда услышала звонок своего телефона.
— Приехала? — спросил голос матери.
— Только что, — ответила Анна.
— А почему голос такой грустный?
— Устала.
— Не знаю, говорить тебе или нет…
— Если начала — говори.
— Вечером я заходила в твою квартиру.
— И что?
— Иван вывез мебель и аппаратуру. Даже пылесос прихватил.
Помолчав, Анна сказала:
— Так даже лучше. Начну жизнь с чистого листа.
— Меня поражает твоя беспечность. Почему после развода не заменила замок?
— Тогда бы он взломал дверь.
— И здесь ты права, — неожиданно легко согласилась мать. — У твоего Ивана целеустремленный характер.
— Он больше не мой, — заметила Анна.
— В номер заселилась?
— Я уже здесь.
— Комфортабельный?
Анна обвела взглядом серые замызганные стены и проронила:
— Номер просто чудесный.
— А вид? Какой вид из окна?
Анна подошла к окну и раздвинула шторы. Ее взгляд уперся в безрадостную бетонную стену.
— Я вижу синее-пресинее море, — тихо проговорила она.