И Нина завела старинную чувашскую песню. Обычно ее поют двумя голосами: старым и молодым, а Нина умела делать это одна. Да еще как умела!
Доченька, что тебе надо?
Есть два табуна коней —
Выбирай себе любого, —
это Нина выводила глуховатым старческим голосом. Затем делала небольшую паузу и звонким, девичьим:
Захмелевший Виссарион Маркович начал поддерживать жену простуженным баритоном:
Доченька, что тебе надо?
Дом — дворец, амбарам счета нет —
Возьми амбар в подарок.
Но хоть и пьян был Виссар, но знал, что за дочь должна петь только одна Нина:
Ай, анне, ай, атте,
Пусть он сгорит ясным огнем.
Марья слушала, подперев голову ладонью. Не себя ли она видела в той песенной доченьке?! Она, самая младшая в семье, тоже росла в достатке и не знала ни в чем отказа.
А хозяева продолжали:
Доченька, что тебе надо?
В Сявалкасах два чернявых парня —
Выбери любого.
Ай, анне, ай атте,
Пусть оба на войне погибнут
Дальше родители предлагают любимой доченьке полные сундуки добра, но та отвечает, что и добра ей не надо, пусть его воры украдут.
И вот конец песни:
Доченька, что тебе надо?
В Сявалкасах два русоволосых молодца —
Выбирай любого.
Маленькое личико Нины преобразилось, засияло в улыбке, задорно засверкали черными бусинами глаза и, широко раскинув руки над столом, она удало закончила:
Ай, анне, ай, атте,
Так бы давно и сказали!
Не первый раз слышит Марья эту песню, но сегодня она почему-то особенно тронула ее. Тронула до слез.
А Нина уже заводила новую. Что за голос у этой маленькой худенькой женщины! Так бы сидел и слушал хоть всю ночь. И даже когда застолье уже подходило к концу, когда был налит зюл-курки и Марья засобиралась домой, Нина все еще продолжала петь;
Хозяин говорит: «Иди, иди».
Ведро говорит: «Подожди,
Нацеженное пиво не кончилось».
Хозяин говорит: «Иди, иди».
Бутылка говорит: «Подожди,
Непочатая четверть водки есть».
Хозяин говорит: «Иди, иди».
Тарелка говорит: «Подожди,
Еще цельный шыртан есть»…
Так с шутками-прибаутками Нина и проводила свою уже изрядно захмелевшую кумушку. II хотя еще в избе был выпит зюл-курки, Нина вынесла рюмку во двор и заставила выпить еще. А на прощанье еще и дважды наказала, чтобы завтрак Марья не готовила, а приходила наутро вместе с мужем опохмеляться.
Разомлевшей Марье поначалу показалось, что на воле так же тепло, как и в избе. Ветра нет, пахнет сырым тающим снегом. Село спит. В своем доме тоже света нет, значит, и Трофим лег спать. Наверное, уже поздно. А домой идти не хочется.
Марья захватила горсть снега и приложила к разгоряченному лбу. Голова вроде бы просвежела, мысли потекли ровнее.