– Все, что будет угодно вашему сиятельству; итак, скажем, цыпленка?
– Да, цыпленка.
Пеппино выпрямился и крикнул во все горло:
– Цыпленка для его сиятельства!
Голос Пеппино еще отдавался под сводами, как уже появился юноша, красивый, стройный и обнаженный до пояса, словно античный рыбоносец; он нес на голове серебряное блюдо с цыпленком, не придерживая его руками.
– Как в Кафе-де-Пари, – пробормотал Данглар.
– Извольте, ваше сиятельство, – сказал Пеппино, беря блюдо из рук молодого разбойника и ставя его на источенный червями стол, который вместе с табуреткой и ложем из козьих шкур составлял всю меблировку кельи.
Данглар потребовал вилку и нож.
– Извольте, ваше сиятельство, – сказал Пеппино, протягивая ему маленький ножик с тупым концом и деревянную вилку.
Данглар взял в одну руку нож, в другую вилку и приготовился резать птицу.
– Прошу прощения, ваше сиятельство, – сказал Пеппино, кладя руку на плечо банкиру, – здесь принято платить вперед; может быть, гость останется недоволен.
«Это уж совсем не как в Кафе-де-Пари, – подумал Данглар, – не говоря уже о том, что они, наверное, обдерут меня; но не будем скупиться. Я всегда слышал, что в Италии жизнь дешева; вероятно, цыпленок стоит в Риме каких-нибудь двенадцать су».
– Вот возьмите, – сказал он и швырнул Пеппино золотой.
Пеппино подобрал монету. Данглар занес нож над цыпленком.
– Одну минуту, ваше сиятельство, – сказал Пеппино, выпрямляясь, – ваше сиятельство еще не все мне уплатили.
– Я так и думал, что они меня обдерут как липку! – пробормотал Данглар.
Но он решил не противиться этому вымогательству.
– Сколько же я вам еще должен за эту тощую курятину? – спросил он.
– Ваше сиятельство дали мне в счет уплаты луидор.
– Луидор в счет уплаты за цыпленка?
– Разумеется, в счет уплаты.
– Хорошо… Ну, а дальше?
– Так что ваше сиятельство должны мне теперь только четыре тысячи девятьсот девяносто девять луидоров.
Данглар вытаращил глаза, услышав эту чудовищную шутку.
– Презабавно, – пробормотал он, – презабавно!
И он снова хотел приняться за цыпленка, но Пеппино левой рукой удержал его и протянул правую ладонью вверх.
– Платите, – сказал он.
– Что такое? Вы не шутите? – сказал Данглар.
– Мы никогда не шутим, ваше сиятельство, – возразил Пеппино, серьезный, как квакер.
– Как, сто тысяч франков за этого цыпленка!
– Вы не поверите, ваше сиятельство, как трудно выводить птицу в этих проклятых пещерах.
– Все это очень смешно, – сказал Данглар, – очень весело, согласен. Но я голоден, не мешайте мне есть. Вот еще луидор для вас, мой друг.
– В таком случае за вами теперь остается только четыре тысячи девятьсот девяносто восемь луидоров, – сказал Пеппино, сохраняя то же хладнокровие, – немного терпения, и мы рассчитаемся.