— А кто из нас живет умно? — ответил я. — Всех нас толкают, тянут и подгоняют страсти, а ум сопит в сторонке в тряпочку. Так что бдите, барон, и охраняйте этот холм любой ценой! Кто бы ни попытался прорвать цепь охраны, убивайте без жалости!
Он отсалютовал.
— Все сделаю, Ваше Величество. Еще раз, вон там мой шатер. Потом буду показывать внукам и правнукам.
— Зайду, — пообещал я, — однако ночевать не останусь, это точно.
Он отсалютовал и унесся к своим людям, вскоре оттуда на быстрых конях примчались двое, один отсалютовал и сказал почтительно:
— Ваше Величество, барон Келляве отправил нас служить вам и охранять!
— Зря он это сделал, — буркнул я. — Вам придется нелегко...
В шатре чисто и уютно, хотя мне без разницы, я сел за стол и, прислушиваясь к тому, что за стенкой шатра, вытащил Зеркало Горных Эльфов. Выглядит мертвым, но все равно поэкспериментировал, тыкая пальцем в свое отражение. Когда-то же там накопится достаточно энергии если не для превращения зеркальной рамы в портал перемещений, то хотя бы для наблюдений.
Пока глухо, но теперь нужно делать это ежедневно, а потом запомнить, сколько времени нужно на вуайаризм, сколько на пролезание через портал моей персоной, а сколько с моими двумя четвероногими друзьями...
Послышались приближающиеся шаги, я поспешно сунул зеркало в сумку и, застегнув, сделал вид, что мыслю над глобальными проблемами, деятель моего масштаба может без ущерба для своего имиджа мыслить только в таком ракурсе.
Приоткрыв полог, в шель просунулась голова одного из воинов.
— Ваше Величество, — выпалил он. — Из города в нашу сторону прет толпа!
— Враждебная? — спросил я. — Или паломники?
— На паломников не похоже, — сказал он быстро. — Там уже неделю бродячие проповедники подбивают народ разнести здесь все.
— Готовьтесь драться, — велел я.
Он исчез, я торопливо перекинул сумку через плечо и пошел на выход. Такого испытания еще не было, чтобы не с монстром сойтись грудь в грудь в смертельной схватке, а с простым народом, что идет в бой «за правду и справедливость», как он считает, а не воровать и грабить.
У подножия холма охраняющие его воины начали стягиваться в одну сторону. От городских ворот далекого города уже показалось темное пятно, плывущее в нашу сторону по земле, словно тень от тучи.
Бобик подбежал, заглянул в лицо, глаза из теплых,коричневых стали багровыми, а из горла вырвалось глухое низкое рычание.
— Нет-нет, — сказал я с тоской, — нельзя же их... Не ведают, что творят...
Арбогастр тоже в сторонке перестал жевать нечто хрустящее, поднял голову и вслушался.