Откуда узнала? Кто посмел доложить?
Я ошалел от злости и приказал прочесать все углы офиса в поисках «жучков». Откуда Алина могла знать о моих планах и последних действиях? Они для меня самого иногда были загадкой, потому что часто менялись. Я орудовал тихо, приняв все возможные меры конспирации. Почему Алина не пришла? Что-то почувствовала? Я в это не верил. Стал подозревать даже секретаршу.
— Это сговор, — я швырял стулья и просил Виктора срочно приехать.
— Не кипятись, брат. Давай вечером в сауне, как обычно.
Я не мог ждать до вечера. И мне не нравилось, что он называл меня братом.
Я чувствовал зависимость от препаратов, но еще не мог себе в этом признаться. Мозг требовал разрядки всякий раз, когда нервишки пошаливали. А это стало случаться довольно часто.
— Сейчас надо, — шипел я в трубку, сжимая ее изо всех сил.
— Сейчас рано, — спокойно уговаривал меня Виктор. — Алина пока не разрешает.
— Что???
Я думал, мне послышалось.
— Что ты сказал???
Эта женщина, это трижды проклятое мной имя так назойливо появлялось в моей жизни, что я перестал различать где сон, а где явь. Я мечтал спать без сновидений, без тягучих воспоминаний прошлого. Мечтал вернуть свою жизнь в прежнее русло. Мечтал жить, как король. Ведь не даром я так много работал все эти десять лет. Но чем жарче я мечтал, тем дальше от меня ускользали эти мечты.
— Что ты сказал? Повтори!
Я кричал в трубку и чувствовал, как крошится в моей ладони последняя надежда.
Изо всех сил я швырнул телефон о стенку.
«Алина? — меня трясло. — Алина? Алина?!»
Секретарша заглянула в приоткрытую дверь и испуганно замерла на месте.
— Ты тоже на нее работаешь?
Я орал, выпучив глаза и не подбирая слов. Обрушив обвинительную речь на голову секретарши, лучше себя не почувствовал.
Девушка пребывала в состоянии нервного шока. Выскочив из моего кабинета, она тут же написала заявление на увольнение.
— Пошла прочь!
Я гневался и махал шашкой налево и направо.
— Уходите все!
Сотрудники спрятались за мониторами и старались не попадаться мне под руку. Я рвал бумаги, оставшиеся на моем столе, пинал мусорную корзину, разбрасывал деньги, которые приготовил для Алины. И кричал, кричал…
В прошлом было много тайн, и я их выплескивал децибелами.
«Тогда тоже был май», — звучали в голове ее последние слова.
Моя первая сделка в 1991-м, подкуп судьи, разгром на рынке, поджог киосков конкурента.
Я орал, объясняя Алине, почему тогда так поступил. Я не мог иначе. Я шагнул на путь больших денег, а это дорога с односторонним движением.
— Прости меня.
В бессилии я рухнул на кресло, и оно жалобно скрипнуло.