— Конечно, — медленно произнесла она, — это так. Но в этом, собственно, нет нужды. Ты ведь оставил меня одну на приеме, а полковник де Шавель всего лишь довез меня до дому в моей же коляске. Так что по вопросам соблюдения приличий тебе надо бы обратиться к кому-нибудь другому, например к Мюрату…
— Еще бы, — он гаденько засмеялся. — Не беспокойся, моя дорогая, речь идет вовсе не о твоей репутации. А что касается Мюрата, то тебе следовало бы проявить побольше заинтересованности. План наш сложился уже много времени назад, и тебе не нужно отклоняться от его исполнения, даже если тебе подвернется по пути какой-нибудь бравый полковничек, чья репутация, если уж об этом говорить, отнюдь не лучше репутации Мюрата. Потоцкий взбешен. Мне пришлось выдержать пренеприятнейшую беседу с ним сегодня поутру. В конечном счете я пообещал ему, что ты исправишь свою ошибку. Я дал слово чести!
Его холодные глаза словно давили на нее, но она вдруг ощутила в себе силы сопротивляться этому давлению.
— Тео, ты, кажется, был со мной не совсем откровенным? Что это за план, о котором я впервые слышу? Что же мне надо все-таки делать с Мюратом?
— То, что делали женщины и более высокого положения, чем ты… Нам нужны сведения с самого высокого уровня. К сожалению, идиотка Валевская оказалась совершенно бесполезной. Следующим ходом должна быть женщина, связанная с кем-то в окружении императора. Взять, например, Мюрата, — когда он напьется, то болтает и хвастает без удержу. Тебе, милочка, надо войти к нему в доверие. Если это потребуется, ты можешь и переспать с ним. Главное, чтобы ты подробно рассказывала мне, о чем он говорил. Ну так что же, это достаточно почетное задание для тебя?
Он снова гаденько улыбнулся. Она встала, лицо ее резко побледнело.
— Бог да простит тебя, — сказала она, сдерживаясь. — Но если бы мой несчастный отец был жив, он убил бы тебя, узнав об этом.
— Твой несчастный отец продал тебя мне из собственных политических выгод, — заметил граф лениво. — Неужели ты думаешь, что он не продал бы тебя и Мюрату и самому дьяволу… тьфу-тьфу… если бы его устроила цена?
— Я не пойду на это! — Она пыталась говорить спокойно, но голос ее предательски дрожал от навернувшихся слез. — Я не стану заниматься проституцией, что бы ты ни говорил! Ты или Потоцкий! Не скажу про тебя, а Потоцкому должно быть стыдно…
— Ты слишком грандиозного мнения о себе, милочка, — протянул граф. — Ты женщина, а всякая женщина имеет два рода счастья — отдаваться мужчине и рожать для него детей. М-да… А твое тело выглядит очень аппетитно, несмотря на твое бесплодие… Так послушай же меня. Ты сделаешь то, что я тебе велю, ты сама уже готова это сделать. Ты очаруешь Мюрата, ты будешь ласкать его в постели так, как ему захочется, и собирать по крошкам все сведения, какие только он случайно выронит из своих штанов… Ты можешь плакать и рассуждать о своей чести, но ты сделаешь это, потому что ты уже готова ко всему!