— Боюсь, что так, — отвечал де Шавель. — Я строго предупредил ее, чтобы она не имела с вами дела.
— Это вы сделали ради ее безопасности или все-таки ради моей? Неужели вы могли быть так сентиментальны с женщиной, я не узнаю вас, де Шавель!
— Вы прекрасно знаете, что я думаю о женщинах, — спокойно возразил полковник. — И что я знаю им одно применение, но только когда речь не идет о моем служебном долге. Мне кажется, ее подготовили к миссии, но на кокотку она не очень похожа. Может быть, конечно, что я ошибаюсь. Ведь все они этим кончают рано или поздно. — Де Шавель метнул на Мюрата едкий взгляд. — Ну а официально, маршал, я должен предупредить вас, что она польская шпионка, и вам опасно общаться с нею.
— Ее почтенный супруг пригласил меня на завтра ужинать, — в некотором смятении произнес Мюрат. — И опять там будут все эти насморочные поляки, они опять будут жаловаться на несчастья своей любимой Польши и выдавливать из тебя слезу. Наверно, это приглашение — тоже часть их плана сделать из мадам Грюновской мою любовницу. А жаль, черт возьми, она ведь прелестна — что вы скажете?
— Она не оставила у меня никакого определенного впечатления, — сухо сказал полковник.
— Ну, как скажете… — пробормотал Мюрат. Он хорошо знал полковника де Шавеля с этой стороны. В свое время он позволил себе со смехом утверждать, что полковник — единственный верный муж во всей армии, не знающий о похождениях собственной жены то с одним, то с другим офицером. И Мюрату показалось, что страшная боль и обида от этого открывшегося де Шавелю понимания сделала его постепенно циничным, презрительным ненавистником женщин. Жена его, продолжая свои распутства, вскоре заболела и умерла. Де Шавель не вспоминал о ней, и никто не пытался ему о ней напомнить. Он вел одинокую жизнь офицера разведки; никто не знал, как часто он видится с самим императором и сколько знает важнейших секретов империи. Конечно, у него были женщины, но к ним он относился так же, как к еде за обедом, — важно было только утолить голод. Мюрат считал, что этим самым полковник как бы мстит своей жене за измены… Сколько же их было… И при всем том Мюрат не хотел бы ссориться с полковником.
— Так как же мне быть с приглашением? — спросил он. — Отказаться вроде неудобно.
— Разумнее все-таки отказаться. Но не могу же я вам запретить. Во всяком случае, я вас предупредил, чего следует опасаться.
— Вот незадача с этими шпионами, — вздохнул Мюрат. — Мало было русских — вчера, кстати, один был пойман и повешен, — так теперь еще и поляки повадились следить. Наши люди в постоянном напряжении! Скорее бы выступить в поход! А насчет Польши — я не думаю, чтобы император собирался сделать из нее независимое королевство, а вы как считаете?