— Мне теперь все ясно, — грустно сказал де Ламбаль. — Вы начали с заявления, что вашу сестру похитили в неких политических целях, а теперь выясняется, что ее просто забрал с собою ее муж. М-да… Вы знаете, я крайне занят и нижайше прошу меня извинить!
— Да выслушайте вы меня, ради всего святого! — крикнула Александра, обходя конторку и подойдя поближе к нему. — Неужели вам ничего не говорит фамилия Грюновская?! Мою сестру вынудили следить за вашими офицерами, а именно, ей было велено соблазнить маршала Мюрата и передавать сведения от него в Совет Герцогства. Ей угрожали. Ее спас полковник де Шавель и привез ко мне в поместье, обещая ей полную безопасность! Но сейчас ее муж, принудивший к позору, захватил ее… Она находится в списке лиц, охраняемых французской тайной полицией. Если не верите мне, взгляните в эти списки!
— Да-да, теперь я припоминаю об этом деле… А почему вы решили, что она находится в Варшаве?
— Это стало известно от свидетеля… Неважно, некто услышал разговор графа с нею, из которого следовало, что Валентину намереваются отдать в ведение Совета и предать суду! Но, майор, ведь моя сестра находится под вашей защитой? Так освободите ее!
— Я думаю, вам лучше все-таки присесть, — заметил де Ламбаль, выдвигая стул с противоположной стороны стола. Но Александра, проигнорировав стул, принялась возбужденно ходить по комнате взад и вперед.
— Когда полковник де Шавель поместил имя вашей сестры в особый список, наше положение было совершенно другим, — сказал майор. — Вы должны это понять. Мы были вместе с нашей армией, война еще не началась, и наша победа казалась очень близкой. В то время поляки не позволили бы себе предпринять что-либо против наших интересов. Однако сейчас дело приняло иной оборот. Нам не удалось разбить Россию. Последние вести оттуда неутешительны и отнюдь не вселяют надежд на наш успех. Члены Совета в отсутствие императора явно наглеют. Раньше я мог бы посетить Люблинскую тюрьму — я думаю, ваша сестра именно там, если задержана от имени государства, — и потребовать, чтобы мне ее передали. Но я не могу сделать этого сейчас. Исходя из моего служебного долга, мне нельзя оскорблять Совет Герцогства и возбуждать там антифранцузские настроения. Мне очень жаль, мадам, но не в моих силах вам помочь.
Она наклонилась к нему, слезы ручьями текли по ее лицу, а пальцы ее рук были крепко, до хруста, сцеплены на груди.
— Я готова стать перед вами на колени и умолять вас!.. Черт вас побери! Она выехала из Чартаца, где она была в полной безопасности, чтобы найти своего полковника, — и вот что из этого вышло! Мне непонятно, в чем состоят ваши служебные обязанности, но вы должны спасти мою сестру!