Довольно скоро мы набирали полные ведра маленьких опят на пузатых ножках — они считались самыми вкусными. Но домой идти не хотелось. Разводили костер, устраивались около него со своим харчем и разговаривали обо всем на свете. Ольге нравилась картошка, которую пек в золе Миша. А мы с Зойкой делали шашлык из грибов: нанизывали на прутики шляпки подосиновиков и вертели их над огнем, пока грибы не чернели. Ольга всякий раз пугалась: «Ой, так нельзя делать! В них может быть ботулизм!». Но мы никакого ботулизма не боялись, потому что никогда не слышали, чтобы кто-то в нашем поселке отравился грибами. Наверное, тогда меньше было всякой заразы.
Однажды, улучив момент, когда Ольга одна собирала грибы у большой коряжины, я подошел к ней.
— Чур! Это мое место, — предупредила она.
— А я и не претендую, — сказал я. — Поговорить хочу.
— Хотеть не вредно, — улыбнулась Ольга. — А что, разве мы никогда с тобой не говорили?
— Да я не так хочу поговорить…
— А как?
— Сама знаешь…
— Не-а, — она насмешливо покрутила головой. — Я недогадливая, мне все объяснять надо.
— Хочу с тобой дружить, — набравшись смелости, выпалил я. И, кажется, покраснел. Я ощущал, как мочки ушей налились тяжестью и, должно быть, запылали пунцовым огнем.
— А мы, что, разве не дружим? — Ольга смахнула со лба выбившуюся из-под косынки прядь волос и насмешливо посмотрела на меня. — Вон у нас какая славная компания!
— Да я не про то…
— А про что? — она явно издевалась надо мной, но я решил идти до конца и, как ни трудно, признался: — Ты мне нравишься.
— Ах, вот ты про что! — Ольга изобразила удивление. — Ну, мало ли кому я нравлюсь, Паша…
— Ты красивая, — проговорил я.
— Еще скажи, что лучше всех, — засмеялась Ольга.
— Лучше, — подтвердил я, обмирая от догадки, что мои слова Ольгу забавляют, не более.
— Вот что я тебе скажу, — Ольга как-то по-взрослому посмотрела на меня. — Мы с тобой можем быть друзьями, если ты так хочешь. Но не больше.
— Почему? Я что, хуже, — мне хотелось упомянуть имя Мишки, но я пересилил себя, — хуже… других?
— Не хуже и не лучше, — ответила Ольга. — Ты для меня не особенный. Вот в чем вся причина, и ничего тут не поделаешь.
— Но, может, я стану особенным?
— А вот когда станешь, тогда и поговорим, — Ольга оглянулась по сторонам. — Ой, а Зоя с Мишей нас не потеряли? Ау!
Мне стало так плохо, что и представить невозможно. Хотелось провалиться сквозь землю, только бы Ольга не видела, как у меня задрожали губы и кровь отхлынула от лица. Но провалиться я не мог — мог лишь отвернуться, что и сделал.
— Ау! Ау! — кричала Ольга.