…все равно будут и воровать, и перепродавать, и подделывать, и выписывать на людей умерших либо же никогда не существовавших в попытке получить больше. Будут приписки к раздаче и попытки смешивать муку с тертой корой, чтобы увеличить вес. Будут доливать воды и добавлять в хлеб опилки. Всего нельзя предусмотреть, но можно ограничить масштабы.
Ночуем в городе, и Гавин, который ныне числился в свите Кайя и состоял при нашей светлости, с неприкрытым ужасом разглядывает город. Он ждал другой войны.
А здесь даже не понятно, кто враг.
Наш обоз остается за воротами Аллоа. В телегах есть и зерно, и крупы, и сахар, и птица, и многое, что нужно жителям, но Кайя непреклонен.
– Дальше будет не лучше. – Из окна ратуши открывается вид на площадь. Возмездия? Революции? Свободы? Или она так и осталась безымянной?
На ней казнили.
И будут еще казнить, позже, когда в городе наведут порядок и возьмутся искать виноватых.
Я помню ту, другую, площадь, пусть бы и желала забыть. А на нынешней дожди отмыли камни добела. И сейчас вода льется в разбитое окно. Лужи на паркете. Грязь. Осколки.
– Я не способен накормить всех и сразу. – Кайя набирает горсть дождевой воды и вытирает лицо. – Если начну, то далеко мы не уйдем…
И я понимаю, что он прав.
За Аллоа – Килманрок. И Терсо. Далкит. Нэрн… города, похожие друг на друга, будто срисованные под копирку. Пустые. Выпотрошенные. Обессиленные.
И каждый все еще надеется выжить.
И с каждым надежда крепнет, потому что в Аллоа действительно доставили хлеб… и в Килманрок… и в Терсо. Слухи летят. Множатся.
Наверное, это очень странная война.
Эйр нас встречает радостным воем рогов и поднятыми флагами. На лазури – золотые звезды и белая рыба. Ворота открыты, и толстый градоправитель, облаченный в пурпурную мантию, несет ключи.
Он торжествен и горд.
Эйр устоял.
Стены его неприступны, как и сотни лет назад, а сердца жителей тверды в своем намерении служить короне…
Верность получит награду, а Эйр – привилегии, которых добивался прежде. Он славен рыбными прудами, где выращивают особый сорт мраморной форели, и устричными банками. Город стоит на побережье, но эта полоса – сплошные отмели, не позволяющие крупным кораблям подойти близко.
На отмелях же растут зеленые водоросли, пригодные в пищу как для людей, так и для скота…
…хотя с зерном и здесь туго.
Хлеб ныне роскошь, с форелью и то проще.
Градоправитель очень надеется, что наша светлость любит форель. И устриц. И пудинг им понравится. Прозрачный, зеленоватый, он имеет отчетливый йодный привкус, но и вправду весьма неплох.
Три дня передышки.