Тисса, розовея, сносит мокрые объятия мужа и признается:
– За ними невозможно уследить… но они такие хорошенькие.
Особенно, когда спят.
Не дети – ангелы… и перья под подушкой – лучшее тому доказательство, ерунда, что от очередной метелки, главное ведь – родительская вера.
Гонка окончена. И слегка сумасшедший вечер на четверых с посиделками и вином у камина переходит в спокойную ночь. Нас снова только двое: я и Кайя.
Ни много. Ни мало – достаточно.
Я слышу его, он слышит меня. И кажется, в какой-то мере мы и вправду эхо друг друга.
Здесь. Сейчас. Завтра тоже. Послезавтра. И дальше по нити времен, если не до бесконечности, то долго…
…и прячу под подушку Кайя браслет. На широких звеньях его выгравированы имена.
Изольда. Анастасия. Йен.
Урфин. Тисса. Шанталь.
Магнус.
Больше не осколки – семья, какая бы ни была. Цепь, которая удержит и не позволит потеряться в темноте. А бантик… бантик я завтра придумаю, куда нацепить.
Золотой стеклянный шар лежал в ладонях. Он был до того хрупким и красивым, что Тисса просто не могла себя заставить расстаться с этим чудом. Настоящее маленькое солнце. Желтое.
А есть еще красные, синие и темно-лиловые, расписанные серебром…
Шары лежали в деревянных коробках, обернутые папиросной бумагой, тончайшей шерстью и еще соломой. Тисса извлекала по одному, а Изольда протягивала в стеклянное ушко ленточку.
И шар отправлялся на елку.
Ее привезли вчера, огромную, пушистую и какую-то невероятно красивую. С ели сыпались иглы и крупицы льда, которые Настя тотчас решила попробовать, а Йен последовал примеру…
…Урфин же сказал, что жевать иглы куда как интересней.
Ну вот когда он научится вести себя по-взрослому?
– Поделишься? – И сейчас подкрался сзади и обнял.
Наверное, никогда.
– Не знаю. – В золотом шаре отражался он и еще Тисса. – Ты его сломаешь.
– Я осторожно.
И Тиссины руки оказались в колыбели его ладоней.
– А я санки нашел… пойдем завтра кататься?
– С горки?
– Она невысокая, честно!
Так Тисса ему и поверила. Но шар приходится отдавать. На елке уже висит десяток. И троица, которая изначально появление каждой новой игрушки встречала возгласами восторга, притомилась. Уже зевать начали, но еще держатся. Снова уснут на полу, и Кайя Дохерти скажет, что пол теплый и если детям так удобнее, то почему бы нет. И Шанталь с высоты резного стульчика будет смотреть на них с чувством собственного превосходства. Уж она-то не станет портить красивое платье, ползая по полу.
Ползать она принципиально отказалась. Дождалась, когда сумеет встать на ноги. И сейчас ходила смешно, косолапя, но неизменно придерживая коротенькие юбочки, чтобы не помялись при случайном падении.