Поэтому Макс поскакал к заднему борту кузова на трёх лапах и осторожно спустился на пыльную дорогу по металлическому трапу.
Асфальт был горячим, в глаза ударило яркое солнце, и пёс зажмурился. Его густым облаком окружили людские звуки и запахи.
Макс медленно открыл глаза, постепенно они привыкли к свету. Лес передал поводок доктору Линн, и старушка мягко потянула пса вперёд.
Он огляделся. По обе стороны дороги выстроились люди в светло-коричневой, как у Леса, форме. Они стояли перед бело-оранжевыми барьерами, такими же, как те, что оставляла по пути доктор Линн. За ними находились люди, все хотели посмотреть на Макса, хотя бы мельком. Сквозь просветы между человеческими ногами пёс видел бесконечный палаточный городок, ставший для его обитателей пристанищем на время, пока нельзя было вернуться в настоящие дома.
Солдаты стояли спокойно, заложив руки за спину, а люди за барьерами льнули друг к другу и переговаривались, указывая на Макса. Некоторые довольно сердито кричали, другие хвалили пса.
– Это собака, которая спасла нас, мама! – воскликнула одна маленькая девочка.
– Их показывали в новостях, – сказал другой мужчина. – Эти собаки не заразные. Они помогли учёной леди найти лекарство.
Вокруг засверкали вспышки. Макс снова прикрыл глаза. Камеры. Люди фотографировали его и снимали на видео. Пёс услышал за спиной крики людей, обращённые к Крепышу и Гизмо, которые лаяли на толпу.
– Да, это верно! – тявкал такс. – Мы – герои!
Макс попытался оглянуться на своих друзей, но его совершенно ошеломили вспышки фотоаппаратов, машущие руки и обступавшее со всех сторон подвижное море человеческих лиц. Пёс задрожал от страха.
Доктор Линн, чтобы успокоить, погладила его между ушами.
– Всё хорошо, Макс. Я здесь, с тобой.
А потом шум толпы перестал тревожить Макса, потому что он почуял запах вожаков своей стаи.
Чарли и Эмма были здесь. И это происходило наяву.
Широко раскрыв глаза, Макс увидел их в нескольких ярдах от себя. Как и во сне, мальчик и девочка стояли рядом и ждали его. Они были такими же худенькими, какими он их помнил, но прошло столько времени, что, казалось, они подросли, стали старше. Сзади, положив руки на плечи детей, стояли родители.
При виде своей человеческой семьи Макс заскулил. Его одновременно охватило столько эмоций, что он зашатался, лапы отказывались служить ему.
Чарли кулаком утёр слёзы, а Эмма стиснула руку матери, и все родные смотрели на него с такой любовью, что пёс понял: он не ошибался.
Они покинули его не по своей воле.
Они любили его. Любили.
Не обращая внимания на раненую лапу, Макс бросился вперёд, вырвал поводок из рук доктора Линн, и он потащился за ним по горячему асфальту.