– Макс! – хором выкрикнули дети.
И вот пёс уже оказался в объятиях Чарли и Эммы. Он вертелся во все стороны, яростно махал хвостом, усердно размахивал языком, чтобы облизать детей с головы до ног и показать, как сильно их любит.
Чарли присел на корточки, уткнулся головой в бок Макса и, всхлипнув, сказал:
– Мы так скучали по тебе, малыш. Ты лучший пёс на свете.
Эмма перебирала шерсть у него на шее и смеялась, когда Макс лизал её лицо.
– Ты самый умный, самый хороший пёс в мире.
– Я пришёл за вами! – лаял Макс. – Я не сдался. Столько зверей говорили, что мне никогда больше не увидеть своих людей, но я знал, что найду вас.
Хотя дети не понимали, что именно говорит пёс, они каким-то образом догадались, о чём он.
– Мы знаем, – сказал Чарли, крепко обнимая своего четвероногого друга.
– Мы тебя любим, – добавила Эмма, обхватив руками его голову.
Некоторые люди, стоявшие в толпе, глядя на эту сцену, заплакали. Макс надеялся, что это были слёзы счастья. Одни улыбались и ахали, другие, посмотрев на детей, которые встретились со своим любимцем, вздыхали и отворачивались.
Да, наконец свершилось то, чего Макс хотел добиться много месяцев с того момента, как выбрался из клетки и пустился в опасное путешествие.
– Смотри, мама! – воскликнула Эмма, отпустив одной рукой пса, чтобы указать на то, что её заинтересовало. – Это его друзья!
Макс изогнул шею и увидел Бена и Касси: они шли бок о бок и вели на поводках Крепыша с Гизмо.
– Эй! – гавкнул пёс, широко размахивая хвостом. – Вот они! Это вожаки моей стаи! Идите познакомьтесь с ними!
Такс и йоркширка с лаем бросились вперёд. Касси притворилась, что Гизмо сильно тянет её, и придержала рукой бейсболку, будто боялась, что она слетит с головы. Наблюдавшие за этим люди засмеялись. Даже некоторые из солдат с трудом сдерживали улыбки.
Помощники доктора Линн выпустили из рук поводки. Крепыш с Гизмо напрыгнули на Чарли и Эмму, извиваясь от восторга. Чарли засмеялся, сел на землю и позволил Крепышу забраться к себе на колени. Такс стал лизать руки мальчика. Эмма уложила Гизмо на живот и гладила её по спинке.
– О, приятель, ты не шутил! – заявил Крепыш.
– Вожаки твоей стаи самые лучшие! – поддержала его Гизмо.
Макс сидел, вывалив язык, и наблюдал, как его собачья семья знакомится с человеческой. Внутри у него потеплело, и не только от жара пустыни. Тепло было утешительное, будто лежишь на краю постели вожака стаи и следишь, как он спит.
Родители Чарли и Эммы, обнявшись, стояли позади детей.
– Я всё ещё не могу поверить, что он проделал такой длинный путь, – сказала мама.