– Туфли сами, я портной, а не сапожник, – отмахнулся мужчина. – А делать укладку сейчас смысла нет.
– Кстати, – подала голос Хранительница, – можно Лирвейна попросить.
– О чем? – не поняла я.
– Орвиры плетут просто потрясающе сложные косы, – мечтательно закатила глаза фейри. – Лично я буду его уговаривать, чтобы он мне опять заплел.
– Тогда попробую поговорить с ним. – Огляделась по сторонам. – А зеркало можно? Мне все же любопытно, а так оценить не могу.
– Да без проблем, – пожал плечами князь и сказал: – Зеркало. – Ничего не произошло. Тинай нахмурился и оглушающе рявкнул: – Зеркало, я сказал!
Раздался свист, и откуда-то сверху свалилось оно.
– Что-то совсем у тебя настройки барахлят, – покачала головой Ровена.
– Все руки не доходят в порядок привести.
Фейри продолжили обсуждать малопонятные мне магические явления, но я уже не обращала на них внимания. Я смотрела на свое отражение.
Все же насколько наряд меняет женщину. Даже с беспорядком на голове и без косметики я стала иной. Напротив стояла восхитительная, изящная, яркая девушка, в огромных растерянных глазах которой отражалось недоумение, радость и что-то еще, чему пока не могла дать точного определения. Лиф из синей тафты, отливающей алыми всполохами, красиво обрисовывал тонкий, гибкий стан. Декольте было откровенным и сильно открывало полушария груди, остатки скромности спасало то, что кружева поднимались выше уровня выреза и создавали иллюзию некой закрытости. Из-под переплетения нитей, усыпанных мелкими сапфирами и рубинами, светилась нежная сливочная кожа.
– Шантильи, – раздался над ухом хрипловатый баритон незаметно подобравшегося слишком близко фейри. Он вскользь коснулся кружева на декольте, но не успела я возмутиться, как мужчина уже расправлял пышные короткие рукавчики. – Лучшее, самое тонкое, легкое, нежное и редкое.
– Эм, спасибо. – Отодвинулась и вернулась к разглядыванию красавицы в зазеркалье.
Юбка синей была только сверху, совсем немножко, словно чашелистик цветка покрывал поток алого шелка, и спускалась глубокими фалдами сзади, подхваченная несколькими большими красными маками. Впереди же казалась чем-то нереальным: не очень пышная, она состояла как будто из языков пламени. Ткань струилась и волновалась от малейшего движения. Казалось, мои ноги объяты живым, ласковым огнем.
Алое с ярко-синим… Многим такое сочетание может показаться вульгарным и кричащим, но в этом платье… это был шедевр портновского искусства.
– Великолепно, – выдохнула я, проведя ладонью по пламенному шелку, но потом покосилась на открытую грудь и нерешительно сказала: – А может, все же…