Где-то с середины процедуры я начал подозревать, что меня ловко развели на массаж, симулировав упадок сил и невозможность самостоятельно подняться после ЭТОГО ДЕЛА. Потому что неудержимая словесная Ниагара доказывала — упадок сил был талантливой симуляцией. Но останавливаться было поздно… и не хотелось, если честно.
— Ну, все, думаю, прости, папка, простите, мамки! (Вот тут, чуть-чуть понежнее… мур-р-р-р-р…) Ну, думаю — не уберегла девичью честь Ма Ренка! Простите, дорогие поклонники, не смогла остаться чистой и невинной, как полагается настоящему образцу для подражания миллионов! (А вот тут можно не стесняться — чего уж теперь нам с тобой стесняться-то, да? О-о-о-о…) Какой же из меня теперь идеал и недосягаемый предмет любви фанатов, верно? А как ты это сделал? У меня там какой-то переключатель, да? Потому что — щелк! — и я чуть на стенку не полезла, и даже сопротивляться не могла! А как ты ловко платье снял! У тебя какой дан по сниманию чужих платьев? А вот по сниманию трусиков, уж прости, у тебя совсем ученическая степень! Первоклашка! Ага! Тренироваться и тренироваться! А кто такая Ануджа? Ты ее звал! Твоя девушка? Красивая? А уж счастливая-то, наверно, если ты меня с первого раза до такого довел, то что же с ней вытворяешь, извращенец!
«Хотел бы я знать, как там дальше у Ануджи и Кишор-Калидас сложилось… хотя, сам факт воспоминаний говорит о том, что потомство парень все-таки оставил… а закон жанра просто вопиет о том, что матерью его детей стала именно Ануджа!»
— Прости, что расцарапала спину… ты ж как-нибудь отбрешешься, если подозрения возникнут?
Насчет подозрений, это да — вон за стеной целый клубок подозрений стоит, внимательно слушает. И спина у меня теперь — в полосочку! Майку, или рубашку, или куртку кимоно носить будет не очень комфортно… и это — меньшая из проблем.
— А она ревнивая? Ой, а вот ТАМ, наверно, не надо, потому что если ТАМ, то я за себя не отвечаю, а если я за себя не отвечаю, то кто-то обязательно попадает в госпиталь, и мне потом влетит от Хакуби. Но ты в госпиталь не попадешь — точно, а попаду я и — сразу в родильное отделение. А мне пока нельзя, я работаю и расту по службе. Делаю карьеру! А Хакуби — это мой дядя, Ма Рьё. Он у нас большой начальник над всеми девочками и мальчиками на нашем радио. Рабовладелец! Сатрап! А я еще девочка? Ты мне там ничего…? Но было классно! Как-нибудь повторим? Или Ануджа тебя не отпустит? Давай, я с ней поговорю, и мы с ней подружимся! Я кого хошь уболтаю!
«Вот это точно! Можешь с Миу начать!»
За стеной уже минуты три стояла Миу и слушала-слушала-слушала этот поток… Понятия не имею, какие выводы она сделала, но эмоции у девушки были сложные. Очень сложные. Наконец, Миу решилась — раздался робкий стук в дверь.