Удар был нанесен в сердце, с немыслимой силой и точностью. Смерть наступила мгновенно, так что Клавдия Калистратова даже не успела проснуться. О причинах убийства следствию оставалось только догадываться. Но стоило ли строить догадки, когда налицо была заурядная бытовуха? Для полноты картины не хватало лишь пустых бутылок.
Ни следователь, ни эксперт, понятно, не могли и подозревать о том, что побудительным мотивом явилось зеркало, в коем, если то было не во сне, а наяву, почему-то не возникло отражение Клавы, умеренно полной женщины двадцати шести лет. Уже сам по себе подобный факт, совершенно немыслимый с рациональной точки зрения, надлежало отбросить. Законы оптики таким образом не только не ставились под сомнение, но даже не возникали в ходе рутинного осмотра.
Отпечатки пальцев, грязные следы босых ног на полу и, само собой, кровь, залившая простыни и просочившаяся сквозь матрас, — все это должным образом было зафиксировано в протоколе.
Милицию вызвали ближайшие соседи, у которых был общий с Калистратовыми балкон, разделенный бетонной плитой. Сначала они не обратили внимания на тошнотворно-сладкий душок, проникавший через распахнутые окна. Мало ли какой дрянью несет со двора, превратившегося в сплошную помойку? Но уже на следующее утро тлетворный запах обеспокоил верхних жильцов, и пошли пересуды. На звонки и отчаянный стук в дверь квартиры № 85 никто не отозвался. Клава не показывалась по крайней мере три дня, а Вячеслава, по словам соседки, вообще где-то черти носили. Толи уехал куда-то, то ли… Словом, припомнить, когда его видели в последний раз, не удалось. Вывод напрашивался сам собой. Печальный, но, как выяснилось, правильный.
Факт смерти гражданки Калистратовой не вызывал сомнений. Паспорт нашли в сумочке, лежавшей в шкафу, а личность помогли опознать соседи.
По причине жары процесс разложения зашел настолько глубоко, что установить время наступления смерти оказалось весьма непросто. Судя по газетам, оставшимся в почтовом ящике, выходило как минимум четыре дня.
Кровь давно успела свернуться и приобрела цвет ржавчины. Под влиянием прямых солнечных лучей это обычно происходит за один-два дня, при рассеянном свете — значительно позже, порой за неделю.
В комнате, где лежал труп Клавдии Калистратовой, окна были плотно зашторены. Таким образом, срок в четыре дня показался судмедэксперту Левиту наиболее вероятным.
Осторожно отделив присохшую к телу простыню — оно было накрыто до подбородка, — он обнаружил две раны, каждая из которых могла послужить причиной смерти: одну — в области сердца, другую — в правом подреберье. Нож лежал на полу, возле самого изголовья.