— Как же это получилось? Ведь со мной все в порядке!
— Все в порядке и со всеми остальными путешественниками, случай с вашим супругом — исключение!
— И все же.
— Я могу только повториться, что после запуска машины неожиданно прекратилась подача электричества, компьютер отключился, и произошла передозировка компонента, введение которого контролировал компьютер. Это вызвало погружение вашего мужа в состояние глубокой комы. Я вообще поражен, что он остался жив. Мы немедленно извлекли микрочип и применили все возможные средства реанимации, но — тщетно.
— Профессор, но там, в прошлом, я видела его, я была с ним…
— Это был сценарий. Каждый из вас должен был испытать свое приключение, а образы, написанные для вас, складывались из вашего воображения и программы компьютера. Проще говоря — вы видели то, что хотели видеть.
— Сценарий. Как странно… я уверена, что это был именно он, только в другом образе. Я только после возвращения поняла, что кузнецом был именно он…
— Что мадам?
— Простите, это я о своем. Так что же делать? Если он не вернется к работе в ближайшее время, он просто потеряет её. Как быть?
— Безусловно, мы выплатим полагающуюся страховую сумму — она с лихвой покроет все ваши расходы, ну а дальше как богу будет угодно.
— Как я могу помочь?
— Приходите и разговаривайте с ним. Нужно разговаривать — все кто в коме слышат, что происходит вокруг, это доказано. Любое слово, любое воспоминание может дать толчок к пробуждению. В свою очередь, мы применяем все известные методы лечения. Надо надеяться…
Профессор вышел. Алька вглядывалась в мертвенно-бледное восковое лицо мужа. В памяти еще ярки были образы прошлого. Сумасшедшее чувство всепоглощающей любви к Григорию, переродилось в еще более сильное чувство к мужу, образ которого принял её виртуальный возлюбленный.
— Данька, — она наклонилась к его лицу и прошептала едва слышно, — кого ты сейчас видишь там, Данька? Возвращайся скорее, прошу тебя!
Он еще не знал её секрета. Маленькая жизнь билась под её сердцем.
— Возвращайся, хороший мой, мы тебя очень ждем…
* * *
— Черт дери этих баб, — ворчание Анисима заставило меня открыть глаза, старый слуга, шаркая ногами по спальне, открывал занавеси на окнах, впуская в комнату тусклый свет осеннего утра. — Довели до падучей такого человека…
— Анисим, хорош бурчать!
Анисим подпрыгнул от неожиданности:
— Разбудил вас, барин, — простите Христа ради. Думал вы еще без чувств — давеча в себя не приходили, простите!
Я лежал в своей постели, переодетый в белую ночную сорочку и колпак. За окнами под порывами холодного ветра раскачивались пожелтевшие ветви ивы.