— Ты носишь моего ребенка. Ты должна заботиться и о нем и о себе, по крайней мере, не по лесу ночью бегать, а спать в теплой постели под охраной надежного мужчины. — Я невольно улыбнулся от такого самохвальства.
— Поедем за село — там за полем нераспаханная равнина. Давным-давно там была деревня, только она сгорела от лесного пожара. Вся дотла выгорела. На пепелище тогда ничего не стали строить — построили здесь, да за рекой. Место большое, называют у нас его Пожарищами, но до вечера найдем, что ищем.
Мужики заволновались:
— Барин, что делать надо?
— Слушайте, что Ксана скажет.
Как заправский генерал она выстроила телеги друг подле друга и велела идти парой по равнине, а дойдя до пролеска развернуться обратно — словно бы поле пахали и так до конца её. Мужики смотрели на нее как на сумасшедшую. На нее, потом на меня. Поколебавшись, я кивнул им. Ксана вновь запрыгнула ко мне на телегу, и мы тронулись бороздить пустошь.
— Скажи мне, — я взял ее озябшие руки в свои и пытался отогреть их. — Скажи, куда ты все время пропадаешь?
— Я — дочь этого леса. Я служу ему, а он — мне. Мне нужно каждый день быть у Колыбели, чтобы не пропустить… — она замялась.
— Что не пропустить, — я откинул с её лба непослушный темный локон, — что, Ксана?
— Когда наступит момент. Скоро первый снег. Мы должны успеть. Колыбель подскажет…она может открыться для постороннего человека только однажды. Мне надо все для этого сделать. Иначе ты не сможешь уйти.
— Читаешь там свои заклинания и танцуешь у водопада? — я улыбнулся с горечью. — Лучше побудь со мной, нам так мало осталось вместе, вдвоем…
— Мне нужно готовить отвары и …многое надо успеть, понимаешь! Обещай мне, что не станешь больше меня удерживать силой. Я все равно уйду. Я буду возвращаться сразу как смогу, правда!
— Обещаю, — я выдавил из себя это слово, вовсе не будучи уверенным в том, что сдержу свое обещание. Словно услышав мои мысли, Ксана с улыбкой, слегка наклонив голову, заглянула в мои глаза:
— Обещания надо выполнять. Помни об этом.
Телеги нарезали круги по пустырю безрезультатно. Солнце клонилось к закату. Ксана заметно нервничала. Вдруг, телегу, едущую рядом с нами, тряхнуло, и она ушла одним колесом в землю.
— Есть! — Ксана подпрыгнула от радости и тут же скомандовала:
— Цепляйте ту телегу к нашей и вытаскивайте.
Мужики засуетились около телег. Мы сошли на пустырь. Когда мужики оттащили телегу, мы увидели узкий лаз, размером с колесо этой самой телеги, который вел вниз.
— привяжи факел к веревке и спусти вниз, — тон Ксаны не терпел возражений.