— Я оставлю вас: пойду переодеться, — Карл улыбнулся и оставил сестру с ее кавалером в полутемной прихожей.
Вячеслав тут же привлек любимую к себе, пытаясь унять пульсирующую боль… Поверить, что сейчас, здесь — она еще его Лизонька…
Но баронесса шутливо вывернулась из его объятий, скользнув холодными губами по щеке.
— Фу, Славик, это дурной тон! В прихожей, на пороге, когда ждут гости… Идем, там Ильза и Фрэнсис!
Глаза у Лизы стали умилительно-значительными.
«Она никогда не была твоей… — понял парень с пронзительной ясностью. — И слова „ты мне нравишься“ не означают „я люблю тебя“… Но зачем тогда ей все это, господи, боже мой?..»
— Милый, у тебя такой вид, словно ты присутствуешь на собственных похоронах! — рассмеялась девушка, подтолкнув приятеля к зеркалу. В чистой поверхности отчетливо отражалась полутемная прихожая, залитая лишь световым эхом, тенью мягкого дыхания свечей, горевших в комнате.
И зеркало отражало лишь его.
Его одного…
Золотистые волосы по плечам в черном…
Похудевшее лицо, бледность…
И тень боли на дне глаз…
А Лиза уже тащила его в комнату.
Слава вошел вслед за своей Госпожой.
Чистое золотое трепетание света не раздражало глаз, успокаивающим теплым облаком накрывало гостиную.
Танцующие мотыльки свечей отражались в темных окнах, полускрытых приспущенными тяжелыми шторами. На невысоком столике красного дерева ожидал готовый прибор — для одной персоны.
Для него.
У окна, придерживая портьеру и глядя в пропасть ночи, стояла Ильза — и огонь свечей бликами скользил по неистовым и мощным каскадам ее прядей, похожих на клубы Мрака. Они катились по крутому изгибу ее спины, как черная буря, поглощающая все на своем пути.
Светло-сиреневый пух блузки мерцал вокруг них, как мерцает заря, беря в кольцо сумерек Тьму.
Точеные длинные пальцы графини сжимали красный бархат шторы…
Фиолетово-алый атлас юбки струился, ниспадая на пол, и шепот свечей скользил по дразняще гладкой материи…
«Я ненормальный, или это особенность всех женщин-вампиров — во второй раз производить большее впечатление, чем в первый?» — немного отстраненно подумал Слава, разглядывая издали Ильзу.
Графиня полуобернулась и кивнула гостю, а затем вернулась к созерцанию ночи.
Лиза требовательно дернула Вячеслава за полу пиджака, развернув к полутемному углу комнаты.
Там, в глубоком бархатном кресле, парень наконец заметил еще одного человека.
И едва не охнул, сразу натолкнувшись на этот взгляд.
Глаза.
Господи, какие глаза…
Острые, как лезвия бритвы.
Этот взор словно вспарывал ткань реальности, разрушая золотую тишину свечей холодным пронзительным ветром.