— Почему ты не спишь?
— Дурные сны.
— Расскажи мне о них, — попросила она, и я вздохнул с облегчением, подумав, что смогу говорить о снах, не выдавая себя.
— Обычно они похожи на реальную жизнь. Если днем у меня возникают проблемы, то я вижу их ночью. Но я просыпаюсь, так и не решив их.
— Ты часто просыпаешься ночью?
— Часто.
— А какие проблемы?
— Разные… поломка ксерокса… да много чего.
— И ты больше не можешь уснуть?
— Да. Хотя если это ксерокс, то могу.
— Тебе снится война?
— Какая?.. Да, мне снится война в Заливе. Иногда Панама. Но я не думаю, что дело в этом. Я просыпаюсь у себя в кровати. А потом снова засыпаю.
— Прости, Курт, а после каких снов ты не можешь уснуть?
— Я тону. — Как же быстро мы добрались до этого момента. Я говорил ей правду, а это — лучший способ солгать. Но на этот раз я сказал слишком много. Поэтому мне нужно было все объяснить и сделать это очень осторожно. — Раньше мне снилось, что я на корабле, на десантном судне. Я падаю за борт. И в тот момент, когда я готов расстаться с жизнью или даже почувствовать себя мертвым, мои ноги касаются дна. И я иду. Дышу. А затем — выхожу из воды. Но недавно все изменилось. Я стою, а потом меня начинает окружать вода — она повсюду, а я запутался в сети, или оказался закрытым в машине, или… ты знаешь, как это бывает во сне, важно то, что ты не можешь найти выход, а не как выглядит ловушка, в которую ты попал. Вокруг темно. Я не могу дышать. Нет воздуха. Я задыхаюсь. Наконец просыпаюсь. И после этого уже не могу заснуть.
— Ужасно.
— Прошлой ночью мне это опять снилось. — Я солгал, хотя такой сон видел много раз. Пожалуй, слишком много. И теперь от воспоминаний о нем у меня сдавило горло и защемило сердце. Мне казалось это несправедливым. Моя жизнь и так сложна. И еще эти ужасные воспоминания, от которых я не мог избавиться, постоянно меня мучили. Я старался контролировать их, разложив все по полочкам и закрыв дверь. Но когда я чувствовал запах горящего асфальта или гниющего мусора или слышал детский крик, я старался, чтобы эти ощущения быстро пролетали мимо, не затрагивая меня, как проносятся телеграфные столбы за окнами машины. Но почему же, Господи, ты обрек меня на эти пытки во сне? В тот момент я хотел высказаться. Рассказать все Шанталь. Но достаточно владел собой, чтобы не сделать этого.
— Вот так. — Единственное, что я смог еще ей сказать, и слова повисли в воздухе. — Вот так.
* * *
Шанталь посмотрела на папки, разложенные перед ней на столе, затем взглянула в окно. Уже стемнело.
— Ладно. — Она собрала документы в стопку и прижала их к себе, как школьница учебники. — Я хочу побаловать себя китайской кухней. Давай закажем ужин на дом и разберемся с этим дерьмом по поводу Саддама. Эти документы — настоящий кошмар.