Сегодня все было иначе. Сегодня она ощущала себя гостьей, потому что была вынуждена скрывать свои чувства: униженность, досаду, неприязнь к незваной гостье.
Закончив доить, Гаянэ вышла на улицу. В порозовевшем небе еще висела окутанная легкой дымкой луна. Ветра не было, но с гор тянуло холодом.
Войдя в дом с кувшином молока, девушка вздрогнула. В очаге полыхало яркое пламя. Асмик сидела на тонком войлочном тюфяке и расчесывала волосы гребнем, который ей дала Каринэ. Она посмотрела на Гаянэ, но не произнесла ни слова. В ее взоре девушке почудилось высокомерное спокойствие знатной особы, горделиво взирающей на простолюдинку.
В душе Гаянэ поднялась волна злобы. Молодая женщина со стуком поставила кувшин на стол и заявила:
— Кто-то из нас должен уйти отсюда.
— Я уйду. Ведь это твой дом и твой муж.
— Почему ты сюда пришла? — с вызовом произнесла Гаянэ. Вспомнив минувшую ночь, полную страсти и наслаждения, она внезапно ощутила свою силу. — Неужели тебе больше не у кого попросить помощи?!
— У меня никого не осталось. — Девушка опустила голову, ее тонкие пальцы перебирали складки платья.
— Ты сама виновата! — мстительно заявила жена Вардана, и Асмик побежденно промолвила:
— Я знаю.
Собравшись с силами, Гаянэ решила выяснить все до конца.
— В селении болтают, будто ты путалась с моим мужем.
Асмик вскинула испуганный взор.
— Это неправда. Мы с Варданом всегда были только друзьями.
Гаянэ прищурилась, впившись в гостью темными глазами.
— Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной.
— Возможно, ты права, — устало произнесла Асмик.
Явившись в дом Вардана, она совершила очередной безумный поступок. Однако минувшей ночью девушка впервые не видела страшных снов. Ей было хорошо в этом доме, доме, где она чувствовала любовь и заботу.
Каким-то образом Гаянэ прочитала мысли Асмик.
— Ты привыкла, чтобы о тебе заботились! — безжалостно произнесла молодая женщина. — Ты ничего не умеешь делать! Ни работать, ни принимать решения! Жила в Исфахане, как принцесса! А теперь ты просишь помощи у моего мужа, смеешь тревожить мой покой!
— Прости, — прошептала Асмик, — больше я никогда сюда не приду.
В комнату вошли Каринэ и Вардан в рубашке и меховой жилетке. Женщина хотела накормить гостью, но ее сын холодно проронил:
— Ей пора идти. — И обратился к Асмик: — Идем.
Гаянэ проводила их потемневшим от возмущения взглядом, но не посмела возразить.
Если Асмик прибежала в дом Вардана ночью, когда селение спало, то возвращалась обратно ясным утром. Юноша знал, что по селению поползут слухи, и это его злило. Он не смотрел на спутницу и не разговаривал с ней.