Как только тот зашел на маты, начался бой, закончившийся секунд за тридцать. Одногруппник не ожидал атаки, и как только взошел на ринг, был мгновенно скручен. Зато остальные ребята, наблюдая печальный опыт товарища, были уже намного осторожнее. Тем не менее со всеми своими студентами Джордано расправился довольно быстро.
Следом на ринг поднялся Ремарк и, озвучив номер своей подгруппы, выжидающе посмотрел на нас. Мы же, переглянувшись, вытолкнули вперед Джима, который по боевым искусствам был самым лучшим в группе. Тот неуверенно ступил на маты, и они с адмиралом начали кружить вокруг друг друга. А я с замиранием сердца наблюдала за грацией хищника, в которого мгновенно превратился Ремарк. Вот завязалась схватка – она продолжалась минут семь. Это был определенный рекорд. Саймак укладывал Джима на лопатки за двадцать – двадцать пять минут. Но Ремарк дрался намного лучше своих побратимов и командора. Даже мне это было ясно.
Остальных ребят он обездвижил еще быстрее Крофта. Да-а-а-а-а… А мы-то думали, что уже профессионалы.
Вот подошла моя очередь, и я медленно подошла к матам. Понимание того, что мне сейчас ноги за уши заткнут, пугало не так сильно, как возможность обжиматься с куратором на ринге. Вряд ли у меня будет возможность долго его потискать, но все-таки…
В этот момент адмирал, видимо, устал ждать и, на мгновение закатив глаза, поманил меня пальчиком.
Я подавила малодушное желание помотать головой и ступила на маты. Вспомнились наставления Козеро о преимуществах врачей в подобных схватках. Вот сейчас у меня и появилась возможность проверить данное утверждение на практике. Лично.
Ремарк метнулся ко мне, а я трусливо отбежала.
– Мельник, если вы решили посоревноваться со мной, скажу вам сразу: бегаю я быстрее, – приподняв одну бровь, заметил адмирал и, плавно ступая, направился ко мне.
Кто бы сомневался. Прямо железная пантера на охоте.
И только я немного отвлеклась на размышления, как Ремарк опять метнулся ко мне и, обхватив мое туловище под грудью рукой, перекинул через себя. Я лишь сумела смягчить свое падение, схватившись за воротник его тренировочного костюма.
Только я отскочила от адмирала, как он развернулся и с ехидцей спросил:
– Хотите деморализовать противника, порвав на нем одежду?
Я покраснела – адмирал, коварная пакость, воспользовавшись этим, опять напал. Сжав мне грудную клетку, так что у меня перехватило дыхание, он попытался скрутить и придавить меня к полу, как остальных. Но в этот раз я не растерялась и надавила на одну из болевых точек на теле ракша – прямо под челюстью. Раздался легкий хруст, и объятия куратора ослабли, чем я воспользовалась и выскользнула. Но встать не получилось: меня схватили за ногу, утянули вниз, скрутив руки, и ногами зафиксировали мои конечности. Второй рукой, обхватив мою шею захватом, он обездвижил голову. В итоге я была тесно прижата к Ремарку и к полу. И если пол претензий не вызывал, то такая близость к объекту своей любви меня сильно нервировала.