С Пармером набежала прислуга из девушек-полукровок с ворохом чистого белья и водой.
Потом начались крики Зеленоглазки… била в бубен и подвывала Олграна…
Раздался первый детский плач.
Потом еще, еще и еще…
– Да сколько же их там?!
Пятый крик, шестой, седьмой… восьмой…
Я прислушался, но криков было много, так что мог и пропустить очередной.
Однако вскоре вышла Ссашшиллесса.
– Поздравляю, папаша, – усмехнулась она.
– Сколько? – выдавил я.
– Восемь! Четыре девочки и четыре мальчика.
– Офигеть…
Я действительно прифигел.
– А внешне как? – спросил я, а то срок беременности Зеленоглазки заставил меня вновь усомниться в собственном отцовстве.
– Твои, не сомневайся, – засмеялась вампиресса. – Красавчики!
– А если серьезно?
– Заходи, сам посмотришь…
Я зашел. На уже перестеленной кровати с обеих сторон от счастливой роженицы лежали замотанные в пеленки чмокающие ртами тельца. Шаманка над ними пританцовывала, играя в бубен, – не то развлекала, не то еще что…
Действительно мои – полукровки. Но, к счастью, никаких уродств. Двое, мальчик и девочка, больше гоблины, еще двое, также мальчик и девочка, больше люди, а-ля квартероны. Еще четверо – усредненные полукровки, половинка на серединку.
– Правда, они красивые, Кирриэл?! – спросила счастливая Зеленоглазка.
Я кивнул:
– Правда…
– Следующая твоя очередь, – улыбаясь, сказала Зеленоглазка, глянув на Олграну.
– Да уж… – выдавила из себя орчанка, перестав бить в бубен.
Я же посмотрел на усмехнувшуюся мне в ответ вампирессу…