И все. Три последовательных шага по расширению «сферы рационального, царства разума»— приводят ситуацию к «Европе иррациональной». Талейран, еще будучи «наркомом иностранных дел» Франции на пике ее могущества, фиксирует: эти войны, эти бесчисленные победы — это просто сказка, которую нам рассказывает Наполеон.(И идет на тайную службу к царю Александру еще в 1809 году!)
А если без «сказок», то это был просто взрыв в лаборатории европейского рационализма.
Или еще три известных европейских шажка, заведших Европу в тупик:
1) Первая мировая война.
2) «Версальское усмирение».
3) Гитлер.
И каждый раз принимать в себя осколки этих взрывов… Или другое сравнение — вбирать в себя излишки яда… Это ближе к другому нашему случаю, с марксизмом. Тоже идея рациональная, объясняющая, истолковывающая. («Вся человеческая история — это борьба за материальный интерес».)И, однако ж, заводящая в полностью иррациональный, НЕобяснимый, НЕистолкуемый, как сказали бы программисты — необрабатываемый тупик.
Лет двадцать тому назад еще признавалось, что именно пример России, приявшей в себя весь яд «классовой борьбы» — подвигнул Запад к мирному разрешению социальных противоречий. Но не будем тут идеализировать — Россия обратилась к этой чаше яда, отнюдь не как Христос в Гефсиманском саду («…о, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! впрочем не Моя воля, но Твоя да будет»)…или там, как Пастер, пробуя снадобье на себе по долгу ученого. О российских кризисах, влекущих к подобным принятиям яда, будет другой разговор.
А завершая тему европейского взгляда на Россию, я приведу оценки наиболее важных исторических персон, предварив их, правда, своими собственными гипотетическими предположениями об их восприятии нас…
Россия — как сухопутная Атлантика
Два значительных пространства были долгое время границами Европы, ограничивали, брали ее «в скобки» с Запада и Востока: Атлантический океан и Россия. Две великие глади суши и моря в одном были схожи для Европы: это было нечто огромное, что трудно, но все же можно преодолеть. Напряглись и построили аппараты, прорвавшиеся через Атлантику к Индии. И даже «фальш-стена», встреченная (Колумбом) на этом пути, его фальш-Индия, оказалась весьма ценным призом. Россия для значительной части этих устремленных тоже была пространством, неприятным своей величиной. Европейских купцов интересовал, прежде всего, транзит в ту же Индию, их мореплаватели гибли в Баренцевом море в поисках знаменитого «Северо-восточного прохода» к Китаю, к Островам Пряностей. Конечно, Архангельск кроме промежуточной стоянки выкатывал и свои товары, но все же, признаем, одна каравелла имбиря или корицы, стоила как целые караваны наших классических «льна, пеньки…».