– Помнишь, что ты рассказал мне о самой большой слабости праймусов?
– Хочешь сказать, что я высокомерный? – шутливо удивился он. Я вернула ему раздраженный взгляд. – Я скажу тебе одну вещь, малышка. У меня появилась новая самая большая слабость. И она только что назвала меня высокомерным. Всё ясно? – с широкой улыбкой он схватил меня за руку и повел дальше.
«Блин», – однажды эта легкомысленность может дорого ему обойтись. А если не легкомысленность, значит, то, что он слишком много треплет языком. Или его невероятная улыбка…
Перед площадкой, как и было условлено, мы встретились с Аароном. Лысина, борода и пивное пузико сделали из рыжего охотника доктора из «Омеги», с которым у нас была назначена встреча. После формального приветствия он повел нас через пост охраны ко входу. У вооруженного до зубов мужчины в карих глазах светились ярко-черные ободки. Судя по всему, это ведьмак. Я сделала глубокий вздох и постаралась привести свой пульс в норму.
Бесполезно. По крайней мере, от беременной девчонки вполне можно ожидать нервозность. Нас поверхностно обыскали, но пропустили без проблем.
Тоби, он же Фредерика, подошел к нам, когда мы на лифте спустились на нужный этаж. Как молотком по голове, меня накрыло ощущение дежавю. Сердце подпрыгивало где-то на уровне шеи. Все выглядело точно так же, как и в моем сне.
Джимми: Вы сработали просто супер. Охранники ничего не заподозрили.
Люциан: Два ведьмака, два низших праймуса, трое людей. Относительно еще троих я не уверен. Нужно было бы до них дотронуться.
Гидеон: Они могут доставить нам неприятности?
Люциан: Нет. Ни один из них далеко не так силен.
Гидеон: Значит, продолжаем.
Мы пожали руку Фредерике и позволили ей проводить нас к лифту. Только когда двери за нами захлопнулись, я поняла, что все это время не дышала. Люциан, подбадривая, сжал мою ладонь. Казалось, на нем вообще не сказывалось напряжение.
Райан: Мы в лаборатории. Тут внизу – никого. Всё на вид безобидно, но есть парочка запертых дверей. Нам нужен пропуск.
Тоби: Скоро буду.
После того как колдун повторил процедуру, чтобы привести кабину в движение, мы двинулись вниз. Сколько же здесь этажей? Кто бы мог подумать, что в находящемся по угрозой затопления Амстердаме могли быть подземелья такого масштаба.
Звякнув, двери лифта разъехались, и в нос ударил едкий запах дезинфицирующего средства, смешанный с ментолом.
«Это бы многое объяснило», – натянуто пробормотала я и шагнула из кабины.
«Что именно?» – не понял Люциан. Я послала ему кривую ухмылочку.
«Ну, почему в детстве я думала, что мой папа – зубной врач».