- Вас обвиняет церковь в вероотступничестве, - пристально взглянув на купца, сказал сидевший посередине монах с красивым бледноватым лицом. - Святую католическую веру, насажденную здесь, на севере, кровью многих христиан, вы ставите в опасность.
- Я верую в святую римскую церковь... я... никогда... я...
- Ваши слова лживы, господин Иоганн Фусс. Вы совсем недавно нарушили запрет святейшего папы и обманным путем, в сельдяных бочках, привезли оружие в Новгород и продали его нашим заклятым врагам - русским.
Монах замолк, наблюдая за купцом.
Ужас обуял Иоганна Фусса. Он понимал всю тяжесть своего преступления.
- Я думаю, вам известно, - продолжал монах, - что за тайный провоз оружия русским, кроме смертной казни и конфискации имущества, согласно папскому интердикту, вам предстоит вечное мучение на том свете... А я, смиренный монах Эйлард Шоневальд, постараюсь...
- Вы Эйлард Шоневальд?.. - Иоганн Фусс не верил своим ушам.
Имя Эйларда Шоневальда было хорошо известно любец-кому купцу. Людей сжигали на кострах и пытали в мрачных монастырских застенках по одному слову этого человека.
- Да! - надменно ответил Шоневальд. - И я не допущу, клянусь вам мощами святого Доминика, чтобы запрет святейшего папы остался только на бумаге.
- Пощадите! - Купец рухнул на колени.
- Встаньте, Фусс! - Шоневальд не повысил голоса, но что-то в его тоне заставило купца повиноваться.
Иоганн Фусс поднялся и снова сел на ящик.
- А теперь отвечайте: вам известен русский .купец Амосов?
Купец замешкался с ответом. Трясущейся рукой он поправил воротник.
Только сейчас Фусс заметил на коленях у Шоневальта большого черного кота. Допрашивая купца, инквизитор ласково гладил животное своей худой рукой с длинными пальцами. Его белая, выхоленая рука почему-то казалась купцу лапой большой хищной птицы; пальцы то сжимались, то разжимались, и у Фусса замирало сердце каждый раз, как они касались шеи дремавшего животного.
Как заколдованный, он не мог отвести глаз от этой руки.
- Не пытайтесь отрицать, вы только усугубите свою вину,- поспешил Шоневальд. - Нам известно, что именно Амосову младшему вы продали оружие и изрядное количество золота и серебра. Недаром вы три года учились русскому языку в семье Амосовых. Больше того, и после вы часто посещали дом этого купца. Попирая наши законы, вы бражничали у купца Смолкова, вашего давнишнего друга.
- Нет... Да, я ходил.
- Вы говорили Олегу Амосову, - безжалостно обличал инквизитор, - что забудете нашу истинную веру и примете русскую, если он выдаст за вас свою дочь. К чести Амосова надо сказать, он отказал вам.