Полные щеки атамана сдвигались то в одну сторону, то в другую, глаза набухли тяжелым свинцом — приехал Дутов на это совещание в беспокойном состоянии. Игнорировать мероприятие было нельзя, ведь на повестке дня стоял один жгучий вопрос — о государственной власти в России. Кто будет сидеть наверху, кушать сладкие жамки [46] и управлять остальными? Поскольку Дутову этот пост не светил, то он и относился к уфимскому сборищу без особого доверия и твердо решил заранее никаких бумаг на этом совещании не подписывать.
На первом же заседаний Дутов был избран членом Совета старейшин и председателем казачьей фракции. Из требований, которое казачья фракция выработала и передала участникам совещания, толковым было одно — власть надо формировать не по признакам партийной принадлежности, а по «признакам персонального авторитета и проникновенности идеи государственности и патриотизма».
Чтобы не подписывать ничего и избежать ненужных расспросов, Дутов решил, не дожидаясь конца совещания, исчезнуть. Уехал он ночью, а когда пришла пора приложить перо к бумаге, помощники оренбургского атамана красноречиво развели руки в стороны:
— Этого нам никто не поручал.
Документ о создании Уфимской директории — очередной верховной власти в стране — так и остался неподписанным. А Дутов, взяв потом Орск, довольно потер руки: этих жалких голозадых чинуш из директории он к себе на порог не пустит, власть на оренбургской земле принадлежит ему одному, и делиться ею он ни с кем не собирается.
Собственно, и просуществовала-то директория недолго — менее двух месяцев. Была она безобидной, пустой, и к левым, и к правым относилась с одинаковым робким почтением и завалилась, как считал Дутов, буквально на ровном месте. Падения ее никто и не заметил. К власти пришел человек сильный, авторитетный — адмирал Колчак.
Вскоре появилась другая головная боль — белых, несмотря на их отчаянное сопротивление, вышибли из Поволжья, и оренбургские казаки вновь оказались нос к носу с красногвардейскими частями. Пришлось опять браться за шашки. Дутову опять нужна была помощь — справиться с красными в одиночку он не мог.
В ещё существовавшей директории было принято решение о преобразовании всех пехотных, артиллерийских и казачьих частей, находящихся в Оренбуржье, в Юго-Западную армию.
Это была настоящая армия, без всяких скидок на худосочность населения и плохие политические условия. Командующим был назначен сам Дутов.
Атаман, не отрывая задумчивого взгляда от окна, вызвал к себе Акулинина, недавно произведенного в генерал-майоры, сжал правую руку в кулак, постучал им по воздуху, словно вколачивал невидимый гвоздь.