— Мне надо увидеть место преступления.
* * *
На сей раз — моего коллеги тире надсмотрщика из САС — не было. Нас вез бронированный Ягуар руководителя Метрополитен Полис, за нами шла еще одна машина РейнджРовер, тоже наверняка бронированный. Похоже, на сей раз все не на шутку испугались.
Мы уже прошли двадцать пятую кольцевую, и теперь по обе стороны от нас — тянулась старая, добрая Англия, все более сельская по мере того как мы удалялись от Лондона. Зеленые лужайки, часто огороженные живыми заборами из кустарника, прудики, холмы, небольшие деревушки, в которых есть дома восемнадцатого, и даже семнадцатого века. В каждой деревушке — помимо магазина есть обязательно паб, пара мелких мастерских, еще что-то. Это у нас деревня — место, где можно пахать как проклятому, а потом напиваться дешевой водкой. Здесь деревенский образ жизни — это сельские сквайры, твидовые пиджаки, и неброское, но все же благосостояние, а не выживание. Не вечная трагедия, а спокойная река жизни — не хуже городской, просто принципиально другой.
— Вы бывали в Москве? — спросил я, чтобы просто завязать ни к чему не обязывающий разговор.
Комиссионер Рид долго молчала, но потом, когда я уже решил, что ответа ждать бесполезно, вдруг сказала:
— Один раз.
— И вам понравилось у нас?
— Нет.
— Не будет ли бестактностью поинтересоваться почему?
Комиссионер Рид повернулась ко мне.
— А как насчет вас? Вы бывали в Лондоне больше двадцати раз — явно не только по делам службы.
Я пожал плечами
— Первый раз я был в Лондоне для того чтобы отшлифовать английский язык. Все-таки язык надо учить с погружением в языковую среду, иначе ничего не выходит. Потом — да, я бывал в Лондоне и не раз.
— И не только по делам
— Купить одежду, обувь. У наших ритейлеров есть мерзкая привычка. То, что продается за тысячу фунтов — обычно бывает пошито там же что и то, что продается за пятьдесят — только этикетка другая. Я же хочу покупать настоящие вещи, потому приезжаю сюда. Если вас интересует, у меня даже есть постоянная мерка у Генри Пула[7].
— Любите хорошую одежду?
— Не без этого.
— А почему?
Я пожал плечами
— А почему бы и нет?
— Нет… не отговаривайтесь. Вы же понимаете, почему.
…
— Вы обшиваетесь у нас по той же причине, по которой у вас под видом настоящих вещей продают дешевые турецкие подделки. Это все потому, мистер Яров, что в России идет социальная война. Потому-то в ней невозможно жить.
— Громкое заявление.
— Это не заявление, это факт, мистер Яров. И возвращаясь к вашему вопросу — нет, я не вижу ничего хорошего в Москве. Возможно, если бы была мужчиной, то видела бы.