Надо отдать ему должное — своей цели он почти добился. Наверное, потому что был очень тяжелый. Меня скрючило сильнее, чем эмбриона в утробе матери. Голова находилась где-то в районе пяток, ляжки почти напрочь выдавили кислород из легких. Поясницу разрывало надвое. Я не гимнаст, и мне было слегка не по себе.
Почему-то захотелось что-то срочно изменить в своей жизни. Совсем не к этому я стремился в детстве, понимаете? Несолидно как-то я смотрелся. Даже в собственных глазах.
Как именно изменять — пришлось соображать на ходу. Одно сразу стало ясно — без крови не обойтись. И кровь полилась. Пушку-то я успел схватить. Оставалось только переместить ее в позицию, из которой можно вести огонь по противнику, а не по чему придется. С горем пополам, но мне удалось проделать это. Субъект, продолжавший с неприличным упоением кататься по моей спине, даже не заметил, что роли переменились. Теперь, фигурально, я был на высоте. А ему, получается, уже ничего не светило.
Потому что я пристроил ствол в район его желудка и надавил на спуск. Какая, на хрен, разница — калибр 7.45 или 6.35, когда стреляешь в упор? Парниша, во всяком случае, разницы не ощутил. Кишки на пулю ему намотало так же, как если бы я выстрелил из карабина.
И он неожиданно расхотел делать из меня бульонный кубик. Откинулся к дверце, вытаращил удивленные глаза, схватился за живот руками и принялся ловить ртом воздух. У него больше не было никаких желаний. Кроме одного — понять, что за чертовщина вдруг приключилась с его кишками.
Пока он ломал голову над этим вопросом, я взял быка за рога, выпрямился, встряхнулся, как пес после помывки, повернулся к его партнерам и продемонстрировал им свое огнестрельное преимущество. Они согласились, что это веская причина успокоиться и не стали предпринимать новых попыток нанести вред моему здоровью. Это было весьма кстати и, чтобы продемонстрировать им всю степень своей признательности, я сказал:
— Ну что, правоверные? Теперь, я так думаю, можно и поговорить. Только надо решить, с какой темы начать. Предложения будут?
Предложений не было. Оба хуцпана, словно сговорившись, забились в черноту, чтобы я не мог видеть выражения их лиц, и только по-совиному лупали глазами. Луп-луп. Луп-луп. Так забавно. Я чуть не расхохотался. Наверное, нервное. Но, взглянув на раненного, который по-прежнему жадно хлебал воздух ртом, смеяться раздумал.
— В общем, от вас никаких предложений не поступает. Полагаю, я вас правильно понял. Тогда предложение поступит от меня. В следующем виде. Диктую по слогам, поскольку не вижу в аудитории умных лиц. Записывайте.