Все бросили споры, мгновенно сгрудились вокруг конфликтной группы. «Ну, будет дело…» — обреченно успел подумать Никонов.
Ярченко принял вид оскорбленного достоинства.
— Я не собираюсь отвечать на эти унизительные реплики! — гордо бросил он. — То есть, мы оба… вот, оба не собираемся.
— Да, не собираемся, — поддакнул и Бубнов.
И разговор пошел на ножах, причем инициативу отчетливо захватил журналист. Он заявил, что Консорциум — тоталитарная секта, что они терпеть это намерены и оставляют за собой право выйти и действовать самостоятельно.
Отбарабанив это, Ярченко сказал: «Идем!» — и они поспешили покинуть собрание. Лосев раздраженно крикнул им вслед:
— Ну и убирайтесь к чертям!
— Юрий Дмитрич! — резко перебил Никонов. — Ну что ты несешь…
Но Лосева как муха укусила. Все растерялись, замялись, не знали, что сказать… и собрание само собой скомкалось и затухло.
Геннадий Тихонович вернулся домой в настроении хуже некуда. В кабинете посидел, пусто глядя в стену, тяжело вздохнул и стал звонить Лосеву.
— Ну как, остыл?.. Ты вот что, давай-ка завтра приезжай. Потолкуем.
3
Потолковать-то назавтра потолковали, да не столковались. Лосев, обычно мягкий, обходительный, здесь уперся как бульдозер — и не сдвинешь.
— Геннадий Тихонович! — взывал он. — Вы же знаете, что наша интуиция сильнее всяких доказательств. А она мне твердо говорит, что эти… два мудреца в одном тазу… они для нас уже отрезанный ломоть. Все! И более того, еще начнут работать против нас.
— Как так? Этим же они себя выдадут, разве это в их интересах?.. Сам подумай!
— Думал, — кивнул Лосев. — Думал! На первый взгляд, как будто так. Но я уверен, что они не боятся. Почему?.. Не знаю, почему. И очень хочу знать!
— Юра… — Геннадий Тихонович поморщился, — вот только не надо самодеятельности. Слышишь меня?
— Слышу, — теперь поморщился Лосев.
Реакция Никонову не понравилась.
— Нет, Юра, — сказал он серьезно. — Сдается мне, что ты меня не слышишь.
Лосев помолчал, затем улыбнулся.
— Ладно, — признал он. — Теперь слышу. Буду аккуратен.
И поначалу, правда, было мирно. Дни шли, Консорциум продолжал свое подпольное бытие и даже пополнялся новыми людьми. Тут ему крупно повезло: среди этих новых оказался один опер из городского угрозыска, чье феноменальное чутье удивляло его коллег. Он не очень-то и удивился, познакомясь с Лосевым, с Никоновым и узнав о существовании организации.
— Да вы знаете… — хмуровато, без эмоций произнес он, — я за собою давно замечал. Сам не знаю, как это выходит. Вот идем какую-то сволочь брать — а я уж знаю, там он или нет. И где он может быть, гнида… извините за выражение.