Променад осветился сполохами полицейской мигалки, взвыла сирена. Дальше испытывать судьбу было бы глупо. Оставался только один шанс спасти свободу.
— Сваливаем! — крикнул Валет, хватая Бороду за рубашку.
— Куда?!
— За борт!
Карманник запрыгнул на поручни, несколько секунд балансировал, стоя на них, а затем, вытянув над головой руки, картинно ушел вниз и вонзился в реку практически без брызг.
— В морду захотел? На! — Борода саданул кулаком в чью-то оказавшуюся в опасной близости от него физиономию, вскочил на стол, пробежался по нему, хрустя недопитыми пластиковыми стаканчиками, высоко подпрыгнул и «бомбочкой» ушел в воду, подняв огромный, словно от взрыва глубинной бомбы, фонтан брызг.
Самые разгоряченные посетители еще не осознали, что те, из-за кого все и началось, уже покинули борт, а потому драка продолжалась. Прибывшим правоохранителям пришлось стрелять в воздух и применять перечный газ. Когда наконец дерущиеся между собой прекратили побоище, а бармен сумел внятно рассказать о случившемся, то было уже поздно: сколько ни всматривались полицейские в темноту, разлитую над рекой, так никого там в ней и не разглядели.
Валет неторопливо плыл в маслянисто-черной воде на спине — широко раскинув руки, работал только ногами, над ним лениво ползли по небосводу звезды. Где-то рядом фыркал морским слоном Борода.
Жизнь казалась прекрасной и удивительной. Валет верил в свой фарт, в голове понемногу складывалась новая комбинация, представлявшаяся беспроигрышной. Многое, конечно, предстояло додумать, но сама схема походила на работоспособную. Это был тот самый креатив, которого ему с напарником до поры до времени так не хватало. Валет даже напевать стал, негромко, вполголоса.
— Не нужен нам берег турецкий и та-та-та нам не нужна! — не мог он вспомнить слова старой советской песни, всплывшей из подсознания.
Слова не вспоминались, а вот мелодия лилась сама собой. В конце концов, слова в песне не так уж важны. Смысл в себе несут лишь одна-две строки. Все остальное — шифрование пустоты, и не больше того. Вот как в этой: «не нужен нам берег турецкий» — а все остальное уже можно и не слышать.
— Ты чего распелся? — подгреб к Валету Борода. — Радостно на душе? Вода-то и холодная, и грязная.
— А что, лучше было бы сейчас с ментами беседовать? — резонно спросил Валет. — Да, друг мой, жить хорошо, и жизнь хороша.
— Такого провала мы с тобой еще не знавали. Но ведь выбрались, — горделиво заявил Борода, тоже переворачиваясь на спину.
— Меня идея посетила. Богатая идея, — признался Валет. — Конечно, я бы мог провернуть ее без тебя, однако дружба обязывает держаться вместе.