— Разумеется, жив. Он — мой сосед.
— Понятно. И мистер Фоули знает, что вы собираетесь оставить наследство его жене?
— Конечно нет, — отрезал Картрайт. — Ему ничего не известно. Разве он должен об этом знать?
— Нет. Меня просто интересовала эта подробность.
— Он ничего не знает и не будет знать.
— Хорошо, с этим все ясно. Перейдем к собаке.
— Вы должны что-то сделать с этой собакой.
— Ваши предложения?
— Я хочу, чтобы мистера Фоули арестовали.
— На каком основании?
— На основании того, что собачий вой сводит меня с ума. Это какая-то пытка. Он научил ее выть. Раньше собака не выла. Она начала выть лишь одну или две ночи назад. Он специально раздражает меня и свою жену. Его жена больна, а собака воет, как перед чьей-то смертью, — Картрайт замолчал, тяжело дыша.
Мейсон покачал головой.
— К сожалению, Картрайт, я не смогу вам помочь. В настеящее время я очень занят. К тому же, только что закончился один трудный судебный процесс и…
— Знаю, знаю, — перебил его Картрайт. — И вы думаете, что я — псих. Вы считаете, что я предлагаю вам какую-то мелочь. Это не так. Я предлагаю вам заняться очень важным делом. Я и пришел к вам только потому, что вы выиграли тот процесс. Я следил за его ходом, даже побывал в зале суда, чтобы послушать вас. Вы — настоящий адвокат. Каждый раз вы опережали окружного прокурора минимум на один ход. Мейсон слабо улыбнулся.
— Благодарю за добрые слова, Картрайт, но вы должны понимать, что я — судебный адвокат. Составление завещаний — не мой профиль, а все, что касается собаки, можно урегулировать и без вмешательства адвоката.
— Нет! — воскликнул Картрайт. — Вы не знаете Фоули. Вы не представляете, что это за тип. Может быть, вы думаете, у меня нет денег, чтобы вам заплатить? У меня есть деньги, и я вам хорошо заплачу, — он вынул из кармана туго набитый бумажник, открыл его, дрожащей рукой достал три купюры и положил их на стол. — Триста долларов. Это задаток. Потом вы получите гораздо больше.
Пальцы Мейсона барабанили по столу.
— Картрайт, — медленно произнес он, — если вы хотите, чтобы я представлял вас как адвокат, прошу учесть следующее: я собираюсь делать лишь то, что, по моему убеждению, принесет вам пользу. Это понятно?
— Именно на это я и рассчитываю.
— То есть я сам буду решать, что следует предпринять для наиболее полной защиты ваших интересов.
— Хорошо, — ответил Картрайт.
Мейсон взял со стола деньги и положил их в карман.
— Договорились. Я буду представлять вас в этом деле. Значит, вы хотите, чтобы Фоули арестовали?
— Да.
— Ну что ж, это не сложно. Вы должны подать жалобу и судья выпишет ордер на арест. Но почему вы обратились ко мне? Вы хотите, чтобы я выступал в роли представителя истца?