Сказать, что Виталий Исаакович любил свою работу — значит, ничего не сказать. Он жил работой, он был частью работы. Нужно обновить стенды — Склярик тут как тут, нужно отремонтировать какой-нибудь экспонат — у Склярика в руках кисть, молоток, баночка с краской или гипсом, шпатель и долотцо. А еще шильце, отвертка, ножовка, дрель. И многое другое… Не выскользнут, не дрогнут, не испортят.
Нужно дать экспертное заключение по картине, по иконе или по какому иному антиквариату по просьбе следственных органов — опять Склярик. Напишет так, что никакому адвокату и в голову не придет оспорить данное заключение. А возникнет необходимость в статье на темы краеведения — будет вам и статья. Со ссылками на авторитетные источники и с его, Склярика, собственными глубоко аргументированными выводами, которым любой ученый-краевед позавидует.
Больше всего же любил Склярик приобретать для музея новые экспонаты, совершая походы на места сноса старых курских построек или производя обмен с краеведами-любителями, с которыми поддерживал дружеские связи. А чтобы обмены могли иметь место, по собственному почину завел в своей коморке при музее «обменный фонд», в котором всякая всячина нужна и важна. Другой его страстью было устроительство новых выставок, поиск и подбор для них экспонатов, оформление витражей и стендов.
Что и говорить, музей — это его царство-государство, в котором он мог творить по собственному разумению все, не оглядываясь на дирекцию и чиновников из Комитета по культуре. Вот тогда морщины на лице разглаживались, особенно на челе и у глазниц, а взгляд его темно-карих глаз, обычно задумчиво-грустных, как у человека, много повидавшего на своем веку, особенно негативного, вдруг загорался. В них появлялись веселые бесенята, искры человека-творца так и сыпали, что того и глади, как бы не полыхнул пожар!
Поэтому кто-кто, а Склярик уж действительно был искренне рад гостям-коллегам из Трубчевска, привезшим экспозицию, и с присущей ему энергией принялся за обустройство выставки. «Давно бы так».
Обозреватель молодежной политики в крае, куклястая Санечка, конечно, была права, когда бросила своему коллеге реплику, что в музеях Курска «черепков и железяк — хоть пруд пруди». Действительно в областном краеведческом музей своих древних артефактов было предостаточно. Имелись здесь и монеты древние, и фибулы медные да бронзовые, и гривны шейные, и височные подвески различных конструкций, в том числе и спиралевидные.
Имелись мечи и сабли разных времен и народов, а также щиты, реконструированные копья, луки и стрелы. На одном из стендов висела добротная кольчуга, килограммов так на шестнадцать-двадцать, судя по ее размеру и массе металла в ее кольцах. Да что там кольчуга, в Курском краеведческом музее имелись вещи и подревнее — например, античные сосуды, наконечники копий. Наконец, железный акинак скифской поры.