— Потому что комната не прослушивается?
— Да нет, не поэтому. Мне кажется, ты — вроде ребенка, которого феи в сказках оставляют взамен похищенного, ты не из этого мира.
— Спасибо, — сказал Гевиннер. — Можно мне спросить тебя о голубе?
— Конечно, можно. У меня есть старая школьная подруга по имени Глэдис, которая считает, что наиболее очевидный и благоразумный метод переписки — почтовые голуби. Ты не хочешь ничего получить от нее таким способом?
— Что именно?
— Она придумает что-нибудь.
В этот момент в холле раздался страшный топот, который прекратился, когда необычайно толстая маленькая девочка то ли вскочила, то ли выскочила, то ли то и другое сразу, в игровую комнату и немедленно начала осаждать Вайолет.
— Мамочка Вайолет пьет слишком много, мамочка Вайолет пьет слишком много!
— Это дело мамочки Вайолет, а не твое, моя милая.
Девочка показала матери язык, потом — Гевиннеру, в быстрой последовательности, и сразу побежала к игральному автомату, который выдавал выигрыши жевательными резинками. С первой попытки она выиграла джекпот и завизжала с нездоровой радостью.
— Как зовут этого странного ребенка? — спросил Гевиннер.
— Даже не помню, все, что я знаю, — после первого взгляда на нее у меня, что называется, перехватило дыхание, и я считаю ее самым большим своим сокровищем на земле.
— Дитя мое, — сказал Гевиннер, — если хочешь конфетку, беги в башню и поищи там большую-пребольшую коробку. В ней полно вишни в шоколаде, марципанов и мухоморов с божественным ароматом стрихнина.
— Здорово! — закричало дитя и потопало в башню, даже не спросив, что означают эти странные слова, а поняв только про «конфетку».
Вайолет начала разговор о Проекте.
Ей показалось, что Брейден однажды ночью, охваченный желанием похвастаться, проболтался, что скоро будет возможно владеть и управлять всем миром простым нажатием кнопки, соединенной с проводом. Нажимаешь на кнопочку, соединенную с проводом, и вся планета или разлетается на кусочки, или падает на колени перед Проектом, и именно он, Брейден, будет тем, кто нажмет эту кнопку, когда будут утрясены последние сложности и тонкости этой новинки.
— Да, но предположим, — сказал Гевиннер, — Брейден нажмет эту кнопку, а кто-то другой в это время перережет проводочек?
— А ты мне нравишься, — рассмеялась Вайолет, — и я вижу, что ты любишь Брейдена так же сильно, как и я.
— Да, я бы не отказался быть там, где он будет нажимать свою кнопочку, когда в его умных мозгах прояснится, что кто-то перерезал проводок…
Вспышки шпиономании никогда не было в городке Гевиннер, ныне выросшем в большой город. Шпиономания не вспыхивала, она была постоянной. И Проект, и город-городок были одержимы, как иногда старики бывают одержимы боязнью заболеть. Никто не мог попасть на территорию Проекта без утомительной процедуры досмотра. Никто не мог попасть в город, если о нем не узнавали все и долго за ним тайно не наблюдали. Все знали, что город наводнен детективами в штатском. Их называли пи-си, и если вы видели человека, стоящего на углу с видом напускной рассеянности, можете быть уверенными, что это один из пи-си, а если он смотрел на вас, ощущение возникало, как при поносе.