— Я только что сделал свою окончательную запись в вашей карте.
— Какую, скажите?
— «Застрял в пубертатном возрасте. Безнадежен».
* * *
Больше мы с ним не виделись, а когда я пересказывал Моизи это последнее интервью, конец которого я немножечко прифантазировал, она улыбнулась мне и заметила:
— По-моему, он занялся не своим делом, дорогой. У людей это часто бывает.
* * *
Один раз мне удалось убедить Лэнса взять меня с собой на гастроли его шоу на льду. Это было на следующий сезон после моего пребывания на островном курорте.
— Милый мой, с тобой это больше не повторится.
— Тогда возьми меня с собой.
— Как ты будешь кататься? На заднице?
— На твоей спине.
— У меня и без тебя хватает обезьян на спине.
Но я уговорил его, он взял меня той осенью на гастроли со своим шоу на льду и это привело к целому крещендо несчастий.
Менеджер этого шоу был белый, но темный, из Техаса, и панически боялся десегрегации.
— Лэнс, что ты делаешь с этим белокожим мальчиком?
— Это Божье дитя — не белый, а альбинос.
— У альбиносов розовые глаза.
— Это все сказки старой бабушки. Перед вами самый настоящий молодой альбинос с голубыми глазами.
— Покажи мне бумаги, подтверждающие, что он является негром-альбиносом, и тогда я разрешу ему жить в отеле вместе с тобой, Лэнс.
— Ну, босс, вы и даете, — сказал Лэнс с налетом угрозы в мурлыкающем голосе и с холодной усмешкой, — с каких пор неграм-альбиносам дают бумаги, чтобы вам их показывать? Даже я, продукт смешения рас, как вы это называете, не имею такой бумажки. У меня нет бумажки, чтобы доказать очевидное, но я докажу, что я живой негр на льду, я уйду из шоу, со всеми своими прыжками и вращениями в воздухе, нарушающими закон всемирного тяготения. Вы хотите давать гастроли без меня?
Лэнс выиграл первую битву, но прочие несчастья последовали по возрастающей.
Во всех отелях Лэнс и я жили в двухместном номере вместе с еще одним светлокожим негром из шоу, и с его громадной черной собакой, которую ему разрешили взять с собой после долгих препирательств. Темный менеджер каким-то образом сделал исключение — по всей видимости, потому, что громадная собака была черной, и ничего не утверждал, что она — альбинос.
Черная собака и ее хозяин были так привязаны друг к другу, что собака несла бессонную вахту у кровати хозяина, быстро и мягко дыша долгими осенними ночами.
Мы с Лэнсом спали, прижавшись друг к другу в нашей одноместной кровати, но однажды ночью, дело было в Кливленде, штат Огайо, Лэнс дал мне таблетку, чтобы я перестал говорить но сне. И этой ночью я встал пописать и ничего не соображая, вернулся из туалета и не понял, где наша кровать, а где не наша, повернул к той, что была не нашей, и натолкнулся на громадную черную собаку, мгновенно, прокусившую до костей обе моих лодыжки, как будто такой маленький альбинос, как я, мог атаковать или изнасиловать ее хозяина.