– Будто ты сама не понимаешь? – вскинулся с неожиданной агрессией капюшон и, не дожидаясь отрицательного ответа, выпалил: – Ты всему виной! Ты, богиня любви! Нет и не будет наследников моей миссии Жнеца, ибо никогда не оборваться нитям, связующим с мирами моих потомков. Любовь – самый крепкий, самый надежный из якорей. Ты спасла их от моей участи, девочка, и тем самым прокляла меня. Нрэн, Тэодер, Лейм – они могли бы наследовать рок, но не судьба. Когда-то я был готов ненавидеть тебя, но не теперь, пусть уж лучше вся тяжесть бесконечного служения ляжет на мои плечи, оставив сыновьям право самим выбирать судьбу. Стало быть, таков промысел Творца, – последнюю фразу Моувэлль выпалил как ругательство.
– Так легли карты, – задумчиво пожала плечами Элия и, напоровшись на неожиданно острый взгляд, прожегший ее из тени капюшона, объяснила: – Джей любит это присловье. Но веришь ты мне или нет, твой долг отправиться со мной в Лоуленд и убедиться лично, что в недуге Лейма не повинна доля крови Жнеца. Ты не хочешь вспоминать о нашем родстве? Пускай! Тогда я взываю не к покойному дядюшке, а к Жнецу, обязанному исполнить свое предназначение!
– Я исполню свой долг, – неожиданно и словно бы против собственной воли согласился Моувэлль, коротко поклонившись богине. – Пойдем, но учти, нас в замке никто не увидит.
– А-а, неуловимость Жнеца, – кивнула принцесса, припоминая особенности, присущие Слугам Творца. – Используй служебное положение в личных целях! Прекрасно! – Женщина лучезарно улыбнулась и, фамильярно подхватив дядюшку под локоть, как частенько делала в старину, когда желала переброситься с ним словечком с глазу на глаз, потянула за собой.
Элия переправила Моувэлля в комнату, где за бокалом вина и хитрой головоломкой-драборком коротали время у экрана наблюдения дозорные: Эйран и Элегор, изредка бросали взгляды на Лейма в радостно-зеленом халате. Заключенный принц прилежно читал, склонившись над толстой книгой с кучей математических символов и схем.
– О, уже вернулись! Быстро ты его отыскала! – мгновенно обернувшись, приветствовал принцессу герцог. Любопытство так и било через край сверкающих серых глаз бога, впервые увидевшего живого Жнеца – страшную легенду Мироздания – так близко.
Эйран тоже обернулся и почти секунду напряженно всматривался в условно пустое пространство, пока не разглядел новоприбывших. Потом маг встал и, отвесив старшему родственнику поклон, вежливо промолвил:
– Прекрасный день, Жнец Моувэлль. Рады приветствовать вас в Лоуленде! Благодарим за то, что вы откликнулись на призыв с просьбой о помощи.