Вздор, конечно. Здешние пациенты редко просто так ходят по коридорам, и вообще они специфическая публика. Дорого одетого молодого парня вряд ли кто-то спутал бы с одним из них. И все равно атмосфера этого места давила, хотелось побыстрее выбраться отсюда.
А может, и не в месте было дело… Он ни на секунду не забывал, ради кого сюда пришел. Максим бы никому не признался в этом, но страх по отношению к ней все еще оставался в его душе. За несколько лет сводная сестра стала для него воплощением всего худшего, что может случиться в жизни, – предательства, боли, страдания и унижения. Он обещал себе никогда не пересекаться с ней, не смотреть больше в ее глаза… А вот не получилось.
– С вами все в порядке? – поинтересовалась крепкая санитарка, приставленная сопровождать его. – Бледный вы какой-то!
– Я всегда такой.
– Что, совсем на солнышке не бываете?
– Не берет оно меня, – усмехнулся Максим. – Со мной все нормально, правда. Пойдемте дальше.
В этой психиатрической больнице не было страдающих от депрессии офисных сотрудников или дам с легкой формой анорексии. Сюда вообще никто добровольно не приходил, да и неопасных больных сюда не отправляли. В этой больнице не столько лечили, сколько ограждали мир от потенциальных или уже реализовавшихся убийц, садистов и насильников.
Но даже среди них Нина Лисицына стояла особняком. Она практически не двигалась, содержалась в отдельной палате. Максим настоял, чтобы за ней ухаживали – регулярно мыли, помогали с естественными потребностями, делали массаж от пролежней. Так хотел бы ее родной отец… и отчим Максима. Но на большее он не решался. В палате Нины находилась только кровать и медицинское оборудование.
Это стало для нее худшим наказанием, чем любая тюрьма. Не просто изуродованная, но и потерявшая возможность двигаться, запертая в четырех стенах… И это после того, как она поверила, что стала вершительницей чужих судеб! Женщина была не готова к подобной участи. Она объявила голодовку, но это привело лишь к тому, что ей стали вводить внутривенно питательные смеси.
– Вот тут она, – санитарка постучала кулаком по мощной деревянной двери. Слишком серьезная преграда для едва двигающейся женщины, но так надо, такие правила. – Вы уверены, что мне не нужно пойти с вами?
– Уверен.
На самом деле Максиму очень хотелось, чтобы его кто-нибудь сопровождал. И даром что Нина не может на него напасть, страх-то все равно остается! Но Марк был прав: при посторонних она точно не будет разговаривать. А если они останутся наедине, шанс все еще есть.
Дверь перед ним открылась, пропуская в полумрак палаты. Воздух внутри оказался душным, спертым, свет обеспечили в необходимом минимуме – всего-то одна лампочка, да и та рыжая какая-то.